с которой всегда было как-то по-особому уютно и тепло, а жгучая тоска, терзавшая каждого из-за мучительных дождей, пропадала, высыхая, будто простыня на ветру.
Никто ни разу не видел, чтобы малышка плакала или жаловалась. С какой просьбой ни обратись к Фоте, она всегда поможет. С какой тревогой ни приди, она развеет грусть. И её хорошее настроение почему-то всегда заразительно. На втором ярусе дети стали смеяться, реже болеть, ещё реже умирать. Ртов поприбавилось, нянькам и воспитателям работы стало больше. Но никто здесь уже не жаловался. Напротив, в доме детей рядом со старой теплицей пропала сырость и чёрная плесень. Свечи горели яркие и жгучие, песни пели весёлые, слова сказывали добрые.
А в это же самое время в центре города в большом и мрачном доме подрастал старший сын главы по имени Гордыня. Такого сильного и красивого мальчика не сыскать во всём свете! Его чёрные, горящие холодным огнём глаза с презрением смотрят на всех, что, несомненно, радует родителей. Сынок часто играет со своими солдатиками, а после сражений, складывает их в коробку и прячет под шкуру медведя, убитого отцом в ночь его рождения. Скоро, скоро Гордыня повзрослеет! Тогда берегитесь! Он обязательно будет лучшим охотником! Даже его отец не сможет сравниться с жестокостью, на которую способен первенец!
Время утекало.
Давно никто не видел девы-птицы Стратим. Не прилетала она уже тринадцать лет. Наверное, издохла после выстрела.
Девочка-улыбка подросла. Не была она красивой: ни волос цвета вороньего крыла, ни бледного лица, ни гордого взгляда. Тонкая и звонкая, бегает в синем сарафане, что подарила ей одна богатая прокажённая, с которой познакомилась по дороге в церковь.
Фотя с Баженом и Голубой уже живут на третьем ярусе подростков и мечтают убежать. Девочка жаждет посмотреть на мир. Ей мало земель приюта. Всех она здесь знает, всех любит. Но разве помимо дождей за забором больше ничего нет? Ребята не верят и хотят убедиться в этом сами.
— Мир прекрасен, я это чувствую! — то и дело шепчет друзьям Фотя. — Кто придумал, что мы должны всю жизнь здесь прожить, работать в огороде, мыть горшки? Разве не здо́рово бы было выбрать самим, где поселиться и чем заняться?
— Вторая заповедь не позволяет выбирать! Ты же знаешь, Фотя, мы не выбираем, — с грустью возмущается Голуба.
— А давайте выберем! Вдруг найдётся тот, кто слабее меня, тогда бей слабого и забирай всё! У одного, у другого отнимем и сами станем сильными. Тогда ничего не страшно! Все дороги открыты!
— Бажен, не говори так! Это не твои слова! Они чужие! Мы и так сильные! Зачем что-то отбирать?
— Фотя, разве ты не видишь, что в мире нет справедливости?
— Не вижу! Мир красив и честен!
— Ты слепая! Я давно уже это понял. И все остальные об этом знают. Вот и называют тебя слепая Фотя.
— Не слушай никого! — обняла её Голуба. — Они злые.
— Люди добры! Только приглядитесь!
— Нас матери бросили и ни разу не пришли навестить! Чем больше я приглядываюсь, тем сильнее ненавижу людей! Слабые и глупые, жестокие и ужасные! Я больше не хочу слушать твои сказки про красоту мира! Не верь ей, Голуба! Пойдём со мной! Убежим вместе и отвоюем всё, что нам захочется! Только ты и я! А слепая Фотя пусть кормит сладкими речами других! Она и так почти с нами не общается, а бегает к старикам и прокажённым. Думаешь, я не вижу? Я всё про тебя знаю! Ты главная нарушительница заповедей, твоё сердце разобьётся первым, так что не тебе нас учить! — Бажен взял Голубу за руку. — Пойдём в хмурый сад, я тебе кое-что покажу!
С тех пор Голуба и Бажен перестали дружить с Фотей. Пропадали вместе бог весть где и держались от всех подальше. Как только они достигли шестнадцатилетия, убежали из приюта.
Фотя же осталась и дни напролёт работала. В её обязанности входили уборка и забота за растениями в огороде и в теплице, уход за прокажёнными, кормление стариков. Ко всему прочему, по ночам она попросилась следить за брошенными грудничками, а ранним утром ездить на городскую ярмарку за продуктами. Удивительно, но в сутки Фотя спала не больше трёх часов, что не мешало ей быть всегда бодрой и в хорошем настроении.
У слепой Фоти появилась отдельная каморка в тереме под самой крышей по соседству с летучими мышами. Круглое оконце без решётки, из которого можно увидеть застрявшую в тучах луну, когда случайно прекращался дождь, и Полярную звезду, подмигивающую сквозь туман. Узенькая старая кровать с матрацем, набитым соломой, и маленький сундучок, где хранила она чужие тайны и свою заветную мечту — побродить по миру, дождаться у моря хорошей погоды, встретить рассвет зелёной звезды.
Старик Всемысл, за которым ухаживала Фотя, поведал, что, когда его прадед был ещё ребёнком, видел, как каждое утро появлялась из-за моря, а вечером уходила в лес большая зелёная звезда по имени Солнце. Но потом всё чаще прилетали тучи, звезда реже просматривалась, а однажды исчезла насовсем.
Всемысл рассказывал, в солнечные дни было тепло и радостно. Фрукты на деревьях росли яркие и сочные, в домах сухо, а чёрной плесени и вовсе не было. Фотя верила старику и мечтала увидеть всё своими глазами.
Как обычно, хмурым туманным утром Фотя с Мямлей — пареньком, которого знала с того самого времени, как её перевели на второй ярус детского дома, на шаткой, валкой повозке, запряжённой старой жерёбой кобылой, отправились на ярмарку за продуктами. Когда девушка выбирала грибы, коих всегда было разнообразие, ведь они вечные спутники дождя, увидела располневшую Голубу. В её ведре лежали редкие для этих мест и дорогие грибы ярких снов.
— Как же я рада тебя видеть, хорошая моя! — кинулась обниматься девушка-улыбка.
— Фотя! Сколько воды утекло, с тех пор как мы не виделись!
— А где Бажен?
— Он работает лесорубом, пока я собираю грибы в самых тёмных уголках леса! Живём ладно! Поженились и ждём первенца! Мы будем хорошими родителями и никогда не бросим своих детей!
— Как это прекрасно! Как же я рада за вас, мои любимые!
— Спасибо! Все обиды остались в прошлом! Приходи в гости, будем дружить как в старые времена! У нас домик в низине. Хоть часто затапливает, но зато свой!
— Обязательно приду!
Всю обратную дорогу, пока Мямля пел свою долгую песню «Я родился одинок, я ни низок, ни высок, я по миру не хожу, я в повозке лук вожу», Фотя думала о том, что пришла пора покинуть приют. Да,
