уловив ее мысль.
— Вы говорили о том, что папоротник растет во влажных местах.
Мальчик свободно воспринимал мысли других людей! Учился он легко и, будучи чрезвычайно подвижным, получал много замечаний от учителей за свою непоседливость. Обладая прекрасной памятью, он минимум времени уделял урокам. С особой серьезностью не относился к учителям лишь потому, что свободно улавливал их мысли. Например, учительница, сделав словесную паузу, подумала, что после работы ей надо не забыть зайти в магазин. Человек может думать, что угодно! Маленького телепата эта информация спускала с небес на землю, серьезность восприятия предмета терялась.
Прозвучал спасительный звонок, дети со свойственной им энергией выскочили из классов и рассыпались по школьным коридорам. Озадаченная учительница, уже не раз наблюдавшая «чудеса внимательности» за, казалось бы, зрительно отсутствующим взором и позой маленького Автандила, смотрела вслед убегавшему мальчику. Она не раз жаловалась родителям, что ребенок на уроках мечтает о чем-то своем и практически ничего не слушает, хотя обвинить его в плохих знаниях она не могла.
Смешавшись с гурьбой ребят, Автандил выбежал на улицу.
— А ну, кто перепрыгнет эту лужу? — крикнул кто-то из мальчиков.
Это были постоянные «соревнования» в школе для мальчиков, которые в то время учились раздельно от девочек. Разбежавшись, они по очереди прыгали через огромную лужу, образовавшуюся после первого весеннего ливня. Кое-кому совсем не повезло, и, к будущему огорчению мамы, детский костюм покрылся городской грязью. Физически хорошо развитые ребята перепрыгнули лужу ровно с ее очертанием.
Ничем особенно не отличавшийся от сверстников Автандил, сосредоточенно взглянув на выбранное препятствие, прыгнул и… как будто перелетел через сверкающий на солнце водяной разлив на полметра дальше своих ровесников.
— Ух, ты!
— Вот это да! — восторженно удивились они.
— Молодец, Паски! — так называли его близкие друзья.
Застеснявшись, Автандил побежал дальше. Это чувство неловкости и стеснения у него возникало каждый раз, когда он делал что-то намного лучше, чем другие, будь то дворовые соревнования «кто дальше, кто выше прыгнет» или соревнования в меткости попадания в самодельную мишень, где какое-то данное от природы чувство общего баланса позволяло ему безмерно удивлять своих товарищей. Этот мальчик не вызывал у своих сверстников ни малейшей зависти, потому что не принимал гордый и напыщенный вид после очередной победы в детских играх, а стеснительно отходил в сторону, потупив взор. Приятели тянулись к нему и любили за справедливость и доброту. Он никогда не обманывал их ожиданий. Если кто-нибудь предлагал прогулять уроки, а идти вместе с ним не было желающих, Автандил, как правило, составлял компанию. Но чаще всего вместо уроков он ходил в библиотеку, где, погрузившись в груду книг, он часами проводил время. Однажды ему на глаза попалась книга, рассказывающая о фокусах. Это оказалось гораздо интереснее художественной литературы.
— Хорошо бы научиться этому! — глаза мальчика загорелись, и, хотя в книге автор предупреждал, что нужны месяцы тренировок, это Автандила не остановило. Он с увлечением начал учиться и, к своему удивлению, через два-три дня овладел этой премудростью, с удовольствием показывая фокусы родным, товарищам, соседям. Старые фокусы надоедали, хотелось новых. Перечитано было много, внимание привлекли книги о гипнотизерах, которые занимались более таинственными вещами: усилием воли могли усыпить человека, внушить выполнение определенных действий.
— Вот бы научиться этому!
Про фокусы было забыто, это стало неинтересно. Мальчик искал самоучитель по гипнозу. В самом деле, если можно научиться фокусам, почему нельзя научиться гипнозу? Не раз ему казалось, что разгадка рядом, но самые важные страницы были кем-то вырваны… Автандил не сдавался. Он искал те же книги в букинистических магазинах, находил их, читал недостающие листы… Разгадки не было! А тут еще и рассказы о знаменитом гипнотезере Гозалиусе! Говорили, что он усыплял человека прямо на глазах многочисленных зрителей! Во всех книгах по гипнозу и даже в самоучителе описывалось, что делал гипнотизер, но нигде — как он это делал. Автандилу казалось, что эта задача для него не разрешима. Мальчик не догадывался, что разгадка заключена в нем самом, что через десять лет он ответит и на этот, и на более сложные вопросы. А пока ни Автандил, ни его друзья не придавали никакого значения тому, что он, недослушав до конца фразу, перебивает их и отвечает, полностью воспринимая еще невысказанную ими мысль.
— Смотри, какие маленькие черепашки! Вставая на цыпочки, мальчики заглядывали в террариум зооуголка в школе.
— Интересно, какой величины они будут, когда мы закончим школу?
— Паски, ты помнишь… — начал товарищ.
Конечно, помню, — поспешно ответил Автандил, у которого в ту же секунду возникла яркая картина трехлетней давности. Жара, море, шум прибоя, волны, шевелящие гальку, огромные каменные валуны, среди которых мальчики, как в лабиринте, пробирались по узким расщелинам… Это был четкий мыслеобраз, воспринятый Автандилом от его товарища.
Ты же не знаешь, о чем я хотел напомнить, — сказал слегка обиженный друг.
— Знаю. Ты оступился на камне, и краб, вынесенный прибоем, схватил тебя за ногу. Ты здорово тогда орал!
Опешивший товарищ замолчал… ведь он этого не произносил!
И так бывало часто… Диалог превращался в монолог. Мальчик рос, развивался, развивался и его дар — слышать мысли других людей.
2
Автандил любил играть в баскетбол. Ему нравился стремительный темп игры, приятно было ощущать себя частью сплоченной команды.
После молниеносной передачи Автандил, высоко подпрыгнув, с неудобного положения метко бросил мяч в баскетбольную корзину.
— Ну, ты молодец! — воскликнул его товарищ Джансуг Багратион.
Джансуг и Автандил были неразлучными друзьями. Это он, Джано, привел Автандила в секцию баскетбола специальной сборной Грузии ТОНО (тбилисский отдел народного образования). Правда, к великому огорчению Джано, тренер Михаил Кекелидзе мальчику отказал. Дело было в середине учебного года, команда давно набрана, тренировки в самом разгаре, и пришлось четырнадцатилетнему Автандилу пойти в районную команду при Университете, где тренером был Шалва Диасамидзе. Год тренировался, а потом на соревнованиях показал такую блестящую игру, что не заметить его способностей было уже невозможно. Михаил Кекелидзе взял его в сборную команду Грузии и ни разу потом не пожалел. Мальчик играл великолепно. Когда же временно по каким-либо причинам прекращались тренировки по баскетболу, Автандил занимался другими видами спорта: волейболом, фехтованием, проявляя при этом немалые способности. Он сразу попал в сборную города по волейболу, стал чемпионом города по фехтованию, занимаясь фехтованием всего только полтора месяца. Но, несмотря на уговоры тренеров остаться в той или иной команде, он вновь возвращался в баскетбол; правда, с его стороны это было не очень красиво, но ничего не поделаешь, ведь другими видами спорта он занимался временно.
Однажды, во время очередного перерыва в тренировках,
