в «Волкодаве» Марии Семёновой? – Алексей в упор посмотрел на друга холодными тусклыми карими глазами. – А когда заросла тропинка и не будет конца разлуке, вдруг потянет холодом в спину. Для чего? И опустишь руки.
- Волкодав, между прочим, новый род создал, - не сдавался друг. – И кучу друзей завёл, и дом построил.
- Друзья у меня и так есть, и дом тоже, - устало отмахнулся Алексей.
- Жену надо, без женщины мужчина чахнет и хиреет как цветок без солнца.
Алексей с трудом проглотил колючий клубок:
- Есть у меня жена, Лика. И никакой другой мне не надо.
- Анжелика умерла год назад, - жёстко отрубил Александр, крепко стиснув плечи друга, - и тебе с этим пора смириться.
Алексей тяжело вздохнул:
- Я знаю, Саш. Просто вчера год был, вот я и сдал, раскис опять. Представляешь, целый год прошёл, наш малыш уже бегал бы вовсю и говорить начал. Или во сколько у них первая речь появляется?
Александр пожал плечами. Он прекрасно помнил тот промозглый мартовский день, наполненный бесконечной чередой острых аппендицитов, когда во время короткого и от того столь желанного перерыва распахнулась дверь ординаторской, и на пороге появился подтянутый, в изысканном, сшитом на заказ костюме Никита Князев. Коротко кивнув всем собравшимся, Князь, как его звали все, кто был с ним достаточно хорошо знаком, поманил Сашу в коридор.
- Чего тебе? – недовольно пробухтел Сашка, которого друг оторвал от пышногрудой шатенки-интерна.
- У Никольской в автобусную остановку врезался джип. Пьяный водитель не справился с управлением, есть пострадавшие, - по-военному коротко сообщил Никита.
Саша быстро прикинул, чей это участок, и беззаботно пожал плечами:
- А я при чём? Это не наша территория.
- На этой остановке была Анжелика. Она из женской консультации возвращалась.
Сашка нахмурился, пытаясь вспомнить, что его связывает с обладательницей этого красивого имени, а потом громко охнул и уставился на друга:
- Да иди ты… Это же Лёшкина жена!
Никита мрачно кивнул.
- Она жива? Сильно пострадала? Пусть везут к нам, я…
Князь оборвал друга властным взмахом руки:
- Она оказалась ближе всего к машине, Саш. Хоронить придётся в закрытом гробу.
Сашка с трудом сглотнул, беспомощно посмотрел на друга:
- Как же мы Лёшке-то скажем, он же завтра из командировки приезжает!
Никита печально вздохнул и развёл руками.
***
Мрачные воспоминания прервала сияющая, чуть смущённая мордашка Любаши, выглянувшей на балкон и прощебетавшей:
- В дверь позвонили, я не стала вас отвлекать, сама открыла. К вам такой импозантный мужчина пришёл, говорит: он ваш друг.
- Умняха, - Саша привлёк девушку к себе, звучно поцеловал в висок, - обожаю, когда девчонка не только красивая, но и умная!
Алексей выразительно поднял бровь, мол, и женись, раз она такая вся из себя расчудесная, но приятель в ответ лишь пожал плечами, безмолвно вопрошая: а зачем? Сашке, счастливому обладателю магии жизни, выражающейся в способности исцелять любые раны, и кипучей, точно лава вулкана, энергии, семейный быт с одной супругой представлялся чем-то вроде пожизненного заключения. Конечно, лучше, чем смертная казнь, но с настоящей свободой всё равно не сравнится. Друзья, довольно быстро определившиеся со своими спутницами жизни, время от времени пытались наставить друга на путь истинный, но особенно не усердствовали, понимая, что насильно милым всё равно не станешь. Как сказал однажды Никита: «Из комнатной собачонки пограничного пса не сделаешь».
- Прошу прощения, если заставил ждать, - Князь с поистине великосветской учтивостью поцеловал зардевшейся Любаше руку и звучно щёлкнул каблуками. – Позвольте представиться, сударыня: Никита Князев. Могу я узнать Ваше имя?
- Любаша Соловьёва, - прошептала девушка, не отводя восхищённого взгляда от галантного кавалера, каких только в исторических фильмах и видела. – Я… Мы с Александром Фёдоровичем в одной больнице работаем…
Никита бросил на друга строгий взгляд серо-голубых глаз и чуть заметно покачал головой. Князь не одобрял служебных романов, искренне считая, что они вредят работе больше, чем целый полк обученных диверсантов. Сашка в ответ скосил глаза к переносице и высунул язык.
- Любаша, - Алексей деликатно коснулся руки девушки, неловко переминавшейся с ноги на ногу и явно чувствующей себя не в своей тарелке, - мне очень неловко просить вас о помощи, но…
- Да? – девушка с такой надеждой посмотрела на мужчину, словно он пообещал ей персональное долго и счастливо вкупе с балом, принцем и хрустальными башмачками.
- Побудете хозяюшкой? Я, признаться, не очень сведущ в домоводстве.
Девушка расплылась в такой счастливой улыбке, что Алексею даже совестно стало, можно подумать, он её не работой загрузил, а бриллиантовый гарнитур подарил!
- Конечно помогу, - прощебетала Любаша, - вы мне только покажите, где у вас кухня. И да, кулинарные пожелания тоже сразу озвучьте, если вам не трудно.
- Я всеяден, - Никита хищно сверкнул глазами, продолжая реанимировать в Сашке хоть крупицу совести.
По мнению Лёши, тут нужен был хороший некромант, а не реаниматолог, потому что если у Саши совесть когда и была, то на сей день она совершенно точно сдохла, но мешать друзьям забавляться он уж точно не собирался. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы двустволку на тебя не наводило.
- Мои вкусы ты знаешь, - Сашка так выразительно подмигнул девушке, что она покраснела до ушей, мало дым не повалил.
- Я тоже не капризен в еде, - Алексей вежливо коснулся руки Любаши, - идёмте, я покажу, где у меня кухня.
Любаша, всё ещё не справившаяся со смущением, потянулась за мужчиной как шнурок за ботинком, покорно и безмолвно. Лёша оставил девушку на пороге кухни, предоставив полную свободу действий и стараясь не смотреть на пятнистую от разного срока давности капель жира раковину, жёлто-коричневую плиту и разводы от кое-как затёртых луж на полу. Домашние хлопоты Алексей всегда считал пустой тратой времени, а после потери супруги и вовсе махнул на квартиру рукой, возвращаясь туда глубоко за полночь, чтобы переночевать.
- На кухню, на чёрную работу, - трагически возопил Сашка, едва завидев друга, - мою, на этой неделе совершенно точно, любимую отправил, изверг!
- Лишние уши, как и лишние вопросы, нам не нужны, - Князь крепко сжал висящую на шее серебристую подвеску на длинном чёрном шнуре и резко выдохнул. - Илливайс дей норт.
Всё вокруг подёрнулось плотной белой пеленой, маскируя друзей иллюзией и скрадывая их голоса. Вздумай Любаша заглянуть в комнату, она
