остановиться, захлебывались слюной от непривычных вкусов. Сожрали в первый же вечер блок Марса запивая Фантой.
Сейчас понимаю, что это жесть, а тогда не было никого счастливее нас. Лена накупила нам красивой одежды, водила в кафе и на аттракционы в парк. Холодильник ломился от еды, а наши рожи трещали от восторга.
Мы были счастливы. Недолго.
В один вечер нас с Мишкой выдернули из комнаты для серьезного разговора. Мать нервно стучала пальцами по столу, Лена курила вонючие сигареты и с тревогой посматривала то на нас. Мы с братом замерли как вкопанные, чуя неладное.
Вдруг мать нервно шипит:
— Хватит тянуть резину, просто скажи кто?
Тётка присела, поочередно заглядывая нам с братом в глаза. Что она делает?
— Я не могу. Как ты себе это представляешь? Они же близнецы! — обречённо бормотала тётушка.
Не понял? Она выбирает?
— Тогда бери того, который чаще болеет! У вас там солнце, врачи хорошие, нормальные лекарства!
Бери, того кто чаще болеет. Мишка. Внутри всё оборвалось. По ощущениям, будто сердце макнули сначала в кипяток, а потом швырнули на снег добить. Вот оно вроде и бьется еще, пульсирует, старается, хотя ясно же, что не выдержит, остановится.
Так я потерял брата. Все необходимые документы очень быстро были подписаны, опека была более чем лояльной за доллары.
Сначала Мишка стал официальным сиротой, а затем был усыновлен бездетной четой Даллас. И отбыл в США, штат Калифорния.
А я остался, в обшарпанных стенах с пьющей матерью.
После отъезда брата, мать окончательно понесло, пьянки, драки, собутыльники.
Глядя на все это бл*дство, понял, что такое ненависть. В пять лет.
С годами жизнь не сильно изменилась, школа секции хоть немного отвлекали от постоянного шалмана дома.
В мои пятнадцать заявился папаша, и я вроде как был рад.
Наивный мальчик думал, что теперь у меня появится нормальная семья.
По сравнению с отцом моя выпивоха мать была просто примером родительской любви и заботы.
Машинально проверяю рукой рельефный шрам на подбородке. Урод, блядь.
Тру ладонями глаза прогоняя поганые воспоминания. Не надо было столько пить. Всё это всплывает в памяти стоит только расслабиться.
Пошло оно всё. Достало. «Яблоко» жалобно напоминает, что вот-вот сдохнет. Хочу спать.
Глава 2. Маша
— Соколова, к тебе пришли. Пляши, тебя забирают! В кабинете у Лидочки тетка твоя! — орет Зойка, заглянув в спортзал.
Я нехотя поднимаюсь с мата, где последние десять минут гипнотизировала потолок и ползу за шумной подругой. Ага, так я и поверила. Когда тебе семнадцать и последние двенадцать лет ты живёшь в интернате, сложно верить в чудеса.
В семнадцать попасть в семью? Чудо? Нет, не слышала.
Интернат-это вообще такое место, которое эти самые чудеса обходят стороной, по крайней мере, второй корпус, где живут старшие. Если у малышни есть шанс очаровать потенциальных родителей пухлыми щёчками и искренними улыбками, то для подростков это практически нереально.
В наш корпус, конечно, тоже приходили кандидаты и просто родственники, но попадали в семью единицы.
— Ну чего ты там ползешь?! — подруга нетерпеливо пританцовывает на месте — Ну, ей богу, такой ты тормоз! Лучше б меня забрали! — комментирует моё «воодушевление» Зоя.
— Выдыхай бобёр, и успокойся никого из нас не заберут. — не верю я в чудеса и у нас это взаимно.
— Откуда ты знаешь? Эти богатеи год к тебе ездят? Созрели видимо!
Богатеи это семья Сафоновых. Альберт и Анжелика, вообще-то меня навещала только Анжелика — моложавая брюнетка, дорого одетая и на крутой тачке. И как она могла быть мне тёткой — маминой сестрой? Непонятно, она была самой холодной и равнодушной особой из всех кого я знала. Иначе смогла она жить счастливо и спокойно спать, зная, что родная племянница в интернате?
— С богом! — Зойка крестит и вталкивает меня в кабинет к директрисе.
— Машуля, как я соскучилась! — Анжелика раскинув руки кидается обниматься.
Вот тебе раз. К чему бы это? Не замечала за ней раньше особой нежности в свой адрес.
— Здравствуйте, тётя. — отыгрываю дежурную улыбку — Какими судьбами? Вы ведь уже были в этом месяце?
— Ах, дорогая, я так переживала после нашего разговора! — тётка тяжело вздыхает и делает брови домиком — Даже спать не могла нормально, совершенно извелась!
— Так я тебе и поверила лицемерная грымза! — хочется выкрикнуть ей в лицо, но я смиренно выдыхаю.
— Я тоже переживала.
Судьбоносный разговор, когда я прямо спросила: планирует ли она забрать меня в семью? И ждала ответа, не дыша, даже сердце вроде перестало биться от волнения. И по ее удивлённой морде стало понятно, семья мне не светит.
И зачем только мозги мне морочила целый год?
В открытую она конечно никогда мне ничего не обещала, но при каждой встрече намекала, что недолго мне осталось прозябать в этих серых стенах. Стены к слову были бледно голубые, когда то, сейчас же некогда приятный цвет стал совсем блёклым, к тому же местами осыпалась побелка.
Финансирование у интерната так себе.
— Маша, — подала голос директриса — хорошая тетка, душевная, правда внешне похожа на собаку породы басетхаунт.
Никогда не могла понять, сколько ей лет? Пятьдесят пять? Шестьдесят? Измученная, с вечными синяками под глазами, с сединой в волосах, но с неизменно ярким макияжем.
— Тут, такое дело, Анжелика Сергеевна, к тебе с хорошими новостями!
Перевожу взгляд на родственницу, чем порадуешь? А тётка прям приосанивается и выдаёт:
— Дорогая, собирай вещи! Ты едешь домой! — на последних словах тетушка аж взвизгивает.
Чего? Что за шутки? Эй, женщина, сегодня не первое апреля!
Анжела хватает меня за руки и трясет, видимо ждёт реакции.
Какой? Не верю! Не верю!
Она сама же мне недавно сказала, что мне ничего не светит в ее семье. Даже показушно разревелась, оправдываясь, что не может пойти против мужа, который не горит желанием видеть в своем доме бедную родственницу.
Что изменилось? Мужа что ли поменяла? Или мозги? Словно, чувствуя мой ступор, Лидочка улыбается.
— Маш, документы будут готовы на днях, я очень за тебя рада! Надеюсь у тебя все сложиться в семье, но и нас не забывай, мы тебе всегда будем рады.
Совершенно неожиданно директриса подходит и обнимает меня. Впервые. За двенадцать лет.
Приплыли. Не зная как реагировать, нелепо обнимаю в ответ. Это правда? Я реально сваливаю отсюда? У меня теперь будет семья? Офигеть. Я буду свободным человеком! Смогу ходить куда хочу, есть, что захочу, смогу нормально одеваться! А самое главное я смогу найти сестру.
Глава 3. Маша