— Дядя Джаспер говорит, что завтра мы постреляем из лука и, может быть, порыбачим, — сообщил Кирби.
Джаспер вручил ребятам кружки с молоком.
— Имеется в виду, если кончится дождь.
— А если не кончится, мы всегда сможем поиграть на компьютере в «Кислотного человека», — весело заявил Кирби.
Оценив перспективу оказаться запертым на весь уик-энд в доме, оглашаемом пронзительными звуками новой компьютерной игры племянников, Джаспер поморщился.
— Я почти уверен, что дождь пройдет, — мысленно скрестив пальцы, сказал он.
Пол посмотрел на лежавшую на подлокотнике кресла закрытую папку.
Джаспер сел в кресло и взял папку.
— Старые дела. Просто ненужный хлам.
Джаспер открыл папку и швырнул остатки ее содержимого в камин.
И действительно, если необходимо уничтожить улики, то лучше пламени средства нет.
Второй пролог
Пять лет спустя
Оливия Чантри налила себе бокал темно-красного вина и направилась с ним в кабинет, переоборудованный из спальни. Оливия все еще была в длинном черном платье с глухим воротником, надетом сегодня по случаю похорон мужа.
Останься Логан жив, он скоро стал бы ее бывшим мужем. Оливия готовила документы для развода, когда Логан неожиданно улетел в Памплону, в Испанию. Там он сильно напился и принял участие в беге от быков во время корриды. Быки одержали верх, затоптав Логана насмерть.
«Помогли Логану уйти в зените славы», — подумала Оливия. А ведь когда-то она верила, что брак, основанный на дружбе и общих деловых интересах, куда более долговечен, чем брак по любви. Дядя Ролли оказался прав: она была нужна Логану, и только. Теплых чувств он к ней, увы, не испытывал.
Проходя через холл, Оливия ненадолго задержалась у термостата. Весь день она мерзла. Осуждающие лица членов семейства Дейн, особенно взгляд младшего брата Логана Шона, вряд ли могли добавить Оливии тепла. Семейство знало, что Оливия побывала у адвоката. Они винили ее в драматической смерти Логана.
От убитой горем, с мокрыми от слез глазами Нины, двоюродной сестры Оливии, проку тоже было мало.
Дядя Ролли, единственный член семьи, как никто понимавший Оливию, наклонился к ней и прошептал под звуки органной музыки:
— Дай им время… — В его словах звучала мудрость восьмидесятилетнего старика. — Они сейчас расстроены, но в конце концов смирятся.
Сомнительно. В душе Оливия понимала, что ее отношения с Дейнами и Ниной никогда уже не будут прежними.
Войдя в маленький кабинет, Оливия отпила вина, поставила бокал на стол, а затем, подойдя к сейфу, набрала шифр замка и открыла дверцу. Ничего интересного на первый взгляд — папки с деловой перепиской, налоговыми бланками и прочей документацией. Предстояло все это разобрать.
Оливия извлекла из шкафа дневник. Некоторое время она задумчиво смотрела на него, а затем села за письменный стол, сбросила туфли на низком каблуке и включила небольшой шредер. Машина загудела и ожила, механические челюсти кровожадно дернулись, изготовившись к поглощению очередной жертвы.
Раскрыв дневник, Оливия подумала о том, что спальня-кабинет с узкими окнами выглядит весьма уныло. По правде говоря, она ненавидела этот дом. Дом, порог которого она переступила полгода назад — сразу же после свадьбы с Логаном.
Завтра утром первым делом следует заняться поисками более просторной квартиры. Благо теперь ей по карману квартира в кондоминиуме. В доме, где много окон.
Страницу за страницей Оливия выдирала листы из дневника и совала их в стальные челюсти. Улики она предпочла бы уничтожить огнем, но камина в доме не было.
Когда последняя страница превратилась в кучку тоненьких полосок, Оливия, завязав пластиковый пакет для приема мусора в шредере, спустилась в подвал. Здесь она высыпала содержимое пакета в большой металлический бак с надписью «Только для чистой бумаги».
Как только снегопад из измельченных страниц дневника прекратился, Оливия захлопнула крышку бака. Утром приедет огромный грузовик и увезет весь этот хлам. Быть может, сгодится на что-нибудь. Например, на производство газет. Или туалетной бумаги.
Оливия принадлежала к той части жителей Сиэтла, которые свято верят в пользу рециркуляции.
Глава 1
Настоящее время
Джаспер понимал, что пришла беда, поскольку всерьез стал подумывать о повторной женитьбе. Но уже мгновение спустя внимание Джаспера было отвлечено сознанием того, что кто-то пытается его убить.
Так это или не так, но в качестве отвлекающего маневра данная перспектива сработала блестяще: мысли о поисках жены мгновенно вылетели у него из головы.
Поводом к столь мрачному умозаключению послужил отраженный от металлической поверхности ослепительный блик горячего тропического солнца в зеркале заднего вида. Джаспер взглянул в зеркальце. Потрепанный зеленый «форд», следовавший за джипом Джаспера от крошечной деревеньки на северном побережье острова, неожиданно оказался в опасной близости от машины. В следующие несколько секунд автомобиль точно врежется в задний бампер джасперовского джипа.
Пройдя последний узкий поворот, «форд» ястребом устремился на джип. Глухая тонировка стекол — явление довольно распространенное в южных районах Тихого океана — не позволяла Джасперу видеть лицо сидевшего за рулем человека. Кто бы это ни был, но водитель явно либо в стельку пьян, либо слишком «крутой».
«Турист», — решил Джаспер. «Форд» мало чем отличался от поржавевших прокатных автомобилей из небольшого деревенского агентства, в котором он сам арендовал джип.
На окружавшей небольшой островок Пелапили узкой дороге с двухполосным движением места для маневра почти не оставалось: слева сплошной стеной уходили вверх отвесные скалы, справа под крутым обрывом сверкало бирюзовое море.
Джаспер подумал о том, что не зря он так не хотел проводить отпуск в этом райском уголке. Надо было довериться интуиции, а не поддаваться на уговоры племянников и своего друга Эла.
Вот что выходит из потакания людям, заставляющим тебя — из добрых побуждений, разумеется, — делать не то, что считаешь нужным.
Джаспер прикинул на глаз ширину узкой обочины. На этом участке дороги малейшая ошибка в управлении исключалась: одно неверное движение — и водитель закончит свою поездку сорока футами ниже, на морском берегу.
Джаспер мог бы тихо и мирно справляться с наступившим кризисом среднего возраста в собственном доме на Бейнбридж-Айленде. Там по крайней мере у него было бы гораздо больше шансов остаться в живых.
