Книга Отличница для чудовища - Елена Архипова

– Иванова! Где тебя носило?

– В смысле, Галина Петровна?

– Без смысла! – отрубает та, – перефразирую для туго соображающих после вчерашнего загула: где ты была? Сегодня в аудиторию надо было к 10 утра явиться! А сколько сейчас времени?

– Одиннадцать… ой, елки палки!! Да как так-то? – я смотрела на экран телефона и не верила собственным глазам.

Я же завела будильник вчера. Как раз вот до студенческой гулянки и завела. Получение дипломов и последующее их обмывание как раз и предполагало, что я просплю, а потому будильник был мною заведен. Пить я не любила и не умела. Но получение диплома – это то, из-за чего я пренебрегла своими принципами.

"Не предавайте своих принципов, и тогда ваш будильник не предаст вас!" – этот лозунг должен быть выбит на всех стенах общежитий. И ведь он сегодня прозвенел же, иначе бы я не была сейчас здесь, пред ясными очами ректора. Мне почти сорок лет, а я стою тут и краснею, как двоечник у доски.

Ну вот зачем, зачем я вчера согласилась на эту студенческую попойку со своими, теперь уже бывшими, одногруппниками? Одногруппниками, которые были все моложе меня почти в два раза? Ведь всё же хорошо было! Все четыре года учебы в академии обходились все эти студенческие гулянки без меня, а точнее, я без них. И вот на тебе! Согласилась, позволила себя уговорить.

– Проспала, Галина Петровна! – признаюсь честно, глядя в её глаза неестественного бирюзового цвета.

Иметь бирюзовый цвет глаз – это только для обычных людей неестественно. Но Галина из другого мира, и для них её глаза самые что ни на есть обыкновенные, я знаю это со слов самой Галины. А ещё я знаю, что она видит ложь, а потому врать ей нет смысла, и я продолжаю говорить правду:

– Я же вчера заводила будильник. Вот же смотрите! – открываю программу будильника и глупо хлопаю глазами на данные, выставленные там. И только теперь понимаю, что я перепутала всё, что можно было перепутать. Время, день недели, даже звонок ведь утром был другим! – Простите. Перепутала.

– Ладно, чего уж теперь то! – хмыкает Галина Петровна, – считай, что тебе достался самый счастливый билет! Ты отправляешься на стажировку в фирму "Бергман и Кот".

– Что? – я решила, что ослышалась. Ну, или мой куратор вот так шутить изволит.

– А что тебе не нравится? – поднимает она свои идеальные брови, – отличная фирма! Самая лучшая ведь, между прочим!

– Да фирма то, может, и самая лучшая, – бубню себе под нос, – да вот хозяин же…

– Чудовище, хочешь сказать? – договаривает за меня Галина Петровна.

Я понуро киваю.

– А ты поменьше сплетни слушай! – отрезает она, – Арчибальд Васильевич, конечно, не Мистер Милашка, но и не чудовище – это точно! Поверь мне, если ты сможешь найти к нему подход и продержишься там положенные 6 месяцев, то тебе будут рады во всех, я повторяю, во всех компаниях! И заметь, Иванова, независимо от их рода деятельности! Я тебе больше скажу – ты сама потом сможешь диктовать условия и размер зарплаты в другой фирме. Ау! Кристина, да ты слышишь ли меня?

– Да, слышу я, слышу! Только, Галина Петровна, у меня вопрос. За что мне это? В смысле, я хотела спросить: за что мне такая честь выпала? Я ведь даже не с красным дипломом закончила.

– Ты тут сейчас передо мной двоечника не включай! Знаю я, почему именно тебе на дали красный диплом. И виновник, кстати, уже наказан!

– Да??

– Да. Но, я думаю, господину Бергману твоя тройка по физкультуре как раз больше понравится! – усмехнулась почему-то Галина Петровна.

Да, вот так какая-то тройка по физкультуре испортила мой красный диплом. О том, что физрук банально меня домогался, а потому принципиально не ставил мне отлично, узнали не потому, что я об этом рассказала. Согласитесь, стыдно признаваться в свои почти сорок лет, что преподаватель тебя домогается. Не всех остальных молодых и красивых, а именно меня! Самую среди них старую, о, простите, взрослую!

Свидетелем очередного нашего с физруком разговора по душам стала одна студентка. Она то, наивная девочка, думала, что он только с ней вот так вот заигрывает. Прибежала к нему после своих пар, а тут я случилась! Уже зажатая им в углу, но всё ещё сопротивляющаяся. Девчонка устроила ему скандал с ревностью, а я, пользуясь его замешательством, сбежала. Ну, и закрутилось всё. Пересдавать все его зачеты уже не было ни сил у меня, ни времени. Вот так и красуется у меня в дипломе единственная тройка.

– Всё, иди, забирай направление и пакуй вещи. У тебя есть, – Галина посмотрела на часы, висевшие в аудитории, и я машинально за ней повернула голову, – ровно 2 часа! Тебя заберет личный шофер Арчибальда Васильевича от общежития. Время пошло!

– Как 2 часа? Всего 2 часа?

– Надо меньше пить! – засмеялась Галина Петровна.

Да уж! Смешно ей. Посоветовала ей, называется, старую советскую комедию, без которой Новый год совсем не Новый год. Вот так и общайся с женщинами из других миров, помогай им вливаться в наше общество путем просмотра старых фильмов! А они, она, в смысле, потом цитатами из этих фильмов над тобой же и подшучивают. Эх!

То, что я, Иванова Кристина Игоревна, была старше всех моих однокурсников на целых 15 лет, давало себя знать во всем. Мне было неинтересно с ними, а им со мной. Я не зависала на их тусовках, возникающих спонтанно каждые выходные, а чаще и не только в выходные. Мне просто было некогда, да и не интересно, если честно. Это они молодые и беззаботные, для их возраста это нормально. Когда же отрываться на полную катушку, как не в 20 лет? Мне же было целых 35, когда я поступила в университет Магии на факультет делопроизводства. Да, вот так поздно у меня открылся дар! Да, неожиданно. Но чего уж теперь то? Лучше, что ли, моей подруге Ингуше? Ну, открылся он у неё в 12 лет и думаете, что она очень была этому рада? Да она же детства не видела!

Моя подруга Инга, Ингуша, как я её называю, видела ложь так же, как моя куратор. Для нашего мира это редкий дар. И её отец, узнав, что за дар у его дочери открылся, стал брать её с собой на все свои деловые переговоры. Мама Инги умерла, когда ей было всего три года, отец не хотел оставлять дочь с пусть и высокооплачиваемыми, но чужими гувернантками, поэтому Инга часто сидела у отца в кабинете с игрушками, а потом с учебниками. К присутствию девочки в кабинете директора все привыкли, и подчиненные и его партнеры. И вдруг однажды Ингуша, слушая разговор отца по громкой связи с каким-то его партнером, прервав того, позвала отца в соседнюю комнату. Отец, удивленный этим, извинился перед партнером, но пошел. Ничего такого раньше Инга себе не позволяла, поэтому отец и прервал разговор. А Инга вдруг рассказала отцу, что его партнер врет. И с тех пор понеслось! Отец даже придумал целую систему знаков, которые подавала ему дочь, когда видела ложь. О каком нормальном детстве после этого могла идти речь? Сразу после уроков водитель отца забирал Ингушу и вез к отцу в офис. Он даже оборудовал ей там уголок с письменным столом. Она и уроки делала в кабинете у отца, слушая, между делом, его партнеров. Можно сказать, что Ингуша выросла на работе отца.