ведь не думала, что муж сразу поймет причины, по которым она вообще этот разговор затеяла.
— Но, Леш, ты хотя бы подумай, — сделала очередную попытку, но наткнулась на глухую стену.
Несмотря на ее уговоры и жалобный вид, муж был отчего-то непреклонен.
— Пусть делает аборт. Я пришлю деньги, и это всё, чем мы можем ей помочь.
Голос его звучал непримиримо. Надя знала его, как облупленного, и если он принимал жесткую позицию, сдвинуть с места его практически невозможно.
— Будь уверена, твоя Мира и сама захочет сделать аборт. Она та еще вертихвостка, так что не забивай этими глупостями себе голову. Лучше давай попытаемся сделать ЭКО, в крайнем случае, наймем сур. маму.
Надя стояла, как вкопанная, и лишь молча наблюдала, как муж наклонился, поцеловал ее бережно в лоб, подхватил чемодан и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. И унося с собой мечту, с которой она уже успела сродниться.
В этот момент зазвонил телефон. Ответила на автомате.
— Ну что, теть Надь, ты поговорила с дядь Лешей? — голос племянницы звучал, словно на периферии. — Я на втором месяце беременности, мне ждать больше нельзя. Так я делаю аборт, или вы заберете ребенка?
Надя сделала тяжелый вдох и присела за стол. Ее всё еще колотило, но вопрос, действительно, был важный. Она чувствовала себя ответственной за Миру, ведь она забеременела два месяца назад, когда приезжала к ним с Лешей в город — выбирать университет для поступления. С учебой из-за беременности не задалось, а мать Миры винила Надю за недосмотр. Вот только и сама Надя не понимала, как такое могло произойти. Мира ведь из дома выходила только на подготовительные и на работу с Лешей.
— Я… Я еще не поговорила с мужем, Мир. Потерпи до завтра, хорошо?
Глава 1
Надя всю ночь не могла уснуть. Как только она закрывала глаза, то слышала детский плач и причитания Алены. Накрывала подушкой голову, но от собственных мыслей было не убежать.
Ближе к утру прозвучал звонок. Спросонья и с головной болью Надя не сразу поняла, откуда он — с двери или с телефона. Поднесла последний к лицу и прищурилась. Мира.
На часах всего семь утра. Племянница была нетерпеливой, но Надя сдержала раздражение, списывая ее метания на раннюю беременность. Провела по экрану вверх, принимая вызов, и прочистила горло. Нужно как-то успокоить ее. Но не успела ничего сказать, как по ту сторону прозвучал надрывный плач.
— Тетя На-а-адя.
Всхлипы перемежались соплями и тяжелыми надрывными вздохами, от которых у Нади кровь стыла в жилах.
— Что-то произошло, Мира? С тобой всё в порядке?
Подорвалась, надевая на себя халат и ежась от поддувающего сквозняка. Надо будет заняться утеплением пластиковых окон, пока не настали холода. Леша был слишком занят на работе и не обращал на такие вещи внимания, и Надя считала, что и отвлекать мужа на такие пустяки не стоило.
— Мама она… Она в больни-и-ице.
Девичий плач усилился, а вот Надю заколотило. Сердце загрохотало, и к горлу подкатила неприятная тошнота.
— Как это случилось, Мир? Я возьму такси и приеду скоро. В какой больнице она?
— У нее инфаркт случился час назад. Ее увезли в пятую городскую, она просто узнала…
Послышался шум, Мира снова заплакала, а затем отключилась. В динамике зазвучали гудки, и сколько бы Надя не набирала заветный номер, ей никто не отвечал — только неприятный женский голос, говорящий, что абонент вне зоны доступа.
Так быстро Надя никогда не собиралась. Алена и Мира были ее единственными живыми родственниками, и ими она дорожила.
Алена приходилась ей двоюродной сестрой и была старше Нади на десять лет, но разница в возрасте практически не ощущалась.
Родная мать Нади и отец Алены приходились родными братом с сестрой, но погибли пять лет назад в случайной автомобильной аварии, так что с тех пор они были друг другу опорой.
— Можно побыстрее, пожалуйста, у меня сестра в больнице в тяжелом состоянии, — вручила таксисту красные купюры и откинулась на спинку сиденья, нервно сжимая переносицу. О деньгах она совершенно не думала, все ее мысли занимала сестра.
Не верилось, что в тридцать восемь лет женщина могла слечь с инфарктом. Алена всегда была бойкой и полной сил, а тут больница и такой недуг.
Родной городок встретил Надю пасмурной погодой, сгустившимися тучами над головой и моросящим дождем. Пятая больница находилась недалеко от дома сестры, и когда она ступила на порог, отчего-то обратила внимание на обшарпанные стены и убогий вид государственного учреждения. Будучи замужем за небедным человеком, совсем забыла о том, как жесток мир к тем, у кого денег не было.
— Мира, — кинулась к племяннице, как только ее провели в нужное отделение.
Та сидела на скамейке, понуро опустив голову. А когда подняла ее, Надя увидела опухшее от слез лицо и красные глаза.
— Тихо, роднулька, тихо, не плачь, — прижала ее к себе и погладила по голове.
Плечи племянницы тряслись, а кофточка Нади, которую она накинула на себя наспех, стала промокать от влаги.
— Мама… умрет? Это всё из-за меня… — слабый и надорванный голосок племянницы резал ее без анестезии, заставлял женское сердце неровно стучать и кровоточить.
Она будто перенеслась на пять лет назад, когда они с Аленой так же плакали, сидя в отделении областной больницы, и уповали лишь на чудо. Которого так и не произошло. Так что утешить Надя Миру хоть и могла, но не знала, стоило ли обнадеживать ее. Но и позволять племяннице винить себя было выше ее сил.
— Мы сделаем всё возможное, роднуль, — провела по нежным щечкам пальцами, стирая остатки слез, и поцеловала ее в лоб. — Но всё зависит от твоей мамы и от врачей. Ты ни в чем не виновата. Инфаркт может случиться абсолютно у каждого.
Мира как-то странно посмотрела на нее, но опустила глаза, словно что-то скрывала. Надя не обратила на это внимания. Племянница, видимо, думала, что ее беременность подкосила мать, но это было неправдой, Надя была уверена.
— Мне с-сказали, ч-что можно установить стент, но это дорого, — всхлипнула через какое-то время девчушка, а вот Надя нахмурилась, раздраженная от того, что врачи вываливали все эти подробности на такую молодую Миру.
— Я позвоню Леше, и он всё решит. Тебе нужно думать не только о себе, — Надя бережно накрыла ладонью ее еще даже не округлившийся животик, и ее сразу же затопило нежностью.
Внутри тлела толика зависти к более успешной и плодородной женщине, но она задвинула
