мире я был известен, стал лицом СССР, куча поклонников снялся в куче кинофильмов… И тут она настигнула меня. Депрессия. Я даже не думал об этом, но в один день, когда гулял по улице, я просто остановился, плюнул на все и вернулся в свой большой дом. Уселся в удобное кресло и просто смотрел на стену. Я ведь добился абсолютно все, наверное, это подумал читающий! Но я осознал одну важную вещь в тот день: богатая жизнь для человека, который раньше выживал и ценил жизнь — просто неимоверное разочарование. Я начал задавать те вопросы, которые никто даже не посмел бы и думать. Во что я превратился? Где тот Данило, который мечтал и стремился вверх? В какой момент я превратился в таких же напыщенных подлецов, важное для которых только статус? Да, я не пил, не курил, по борделям не шастал… и в то же время одинок, несчастен и запертый и алмазной клетке. Я могу лететь куда угодно, но везде меня узнают. Окружат своими лицемерными масками восхищения. И только сейчас я осознал, что не такой славы, не такого уважения добивался! Не должно было так случится. И снова меня посетили мысли, которые я отбросил десять лет назад. Может в петлю? На мгновение, мне тогда показалось, что это самая лучшая идея для несчастного меня. Но тогда я был лишь рабом своей гордости. Я не задумался и не стал искать себя прошлого, чтобы разобраться в себе, это заняло у меня больше времени. Каким же идиотом я тогда был… В мою дверь позвонили, сначала подумал, что это уборщики, не стал открывать, пока не услышал давно знакомый стук в дверь. От чего ноги понесли меня к двери, я заставил себя открыть ее. Это был ОН. Посредник, в таком же костюме, как и при нашей первой официальной встрече. ОН снова так же жутко улыбался в тот день. Посредник осмотрел парадный вход внутрь коридора, после чего взглянул прямо мне в глаза: «Что такое, товарищ Ульянов? Довольны своей ситуацией?», — говорил с ехидством, до сих пор помню эту подколку на слове довольны. ОНИ, как всегда, знали, что я ощущал, как будто я был у НИХ на виду всегда. «Кто Вы такой? Почему Вы меня преследуете?», — мне опять стало невыносимо страшно, никогда я не испытывал такого страха, будто он меня взглядом душит, даже сердце начало болеть. «Поверьте, Вам, товарищ Данило, нужно радоваться этой жизнью!», — впервые я увидел его серьезным. Но лишь потом узнал, почему ОН так выразил слово этой. Опять ОН просто ушел, а я упал на колени, не в силах встать. Никому не желаю и молю, чтобы никто и никогда больше не попадался в ИХ сети… Однажды, и я так чуть не попался.»
«25 Декабря 1985 года. С момента нашей последней встречи с Посредником, дабы побороть свою депрессию, начал учится ездить и управлять самолетом, мне это далось легко, и я получил права. Черненко тогда был у власти, хоть я все еще и был лицом СССР, мне особо не докучали. В этот день, в зимний день моего любимого месяца, я летел из США, так как я должен был там быть на конференции по содружеству двух сверхдержав, но я оттуда ушел, потому что понимал, что эта «народная солянка», именуемая себя великой страной, все будет тянуть на себя. Помню, что так и заявим им на своем языке: «Мне, с эгоистичными подонками, не интересно!», — я терпеть не могу этих переводчик перевел помягче, после чего следовал за мной к частному самолету, возмущался и говорил, что мне не следует так говорить об американцах. Но я-то прекрасно знал, что он такой же лицемер, как и они, поэтому даже спорить с этим подлизой мне было противно. Я сел в самолет у окна и смотрел на облака, пилот поднялся на свою обычную высоту и полетел вперед. Началась турбулентность, пока мой переводчик держался за рукояти и закрыл глаза, меня тряхнуло, и я повернулся к окну… Тогда я и увидел то, из-за чего я больше не могу вернуться, так как ОНИ узнали это тоже. Я увидел большой ледник, плывущий по океану, такой большой, что мог устроить кому угодно второй ледниковый период. Тогда я не знал, откуда он появился и откуда откололся, ведь таких размеров, даже если расколется вся Арктика… или Антарктида? Не суть. Важно только то, что мне тогда очень захотелось выяснить, что произошло.»
«26 Декабря 1985 года. Никакой новости про ледник, который двигался по океану, никаких паник по поводу глобального потепления. Ничего! Именно в этот момент я начал подозревать, что от гас что-то скрывали. Можно было им хотя бы отвлечь каким-нибудь лживым новым праздником, но нет! Все как жили, так и живут вокруг. Я тогда отчетливо понял, что воистину одинок здесь был только я. ОНИ уже все разузнали, явно не хотели, чтобы я что-то говорил. Вернулся я домой, а там… была записка, такая у НИХ первая стадия выбора: либо молчи, либо умри. Записка была так же красиво написана, сразу понял, что это ИХ посредник. В сути там прямо говорилось, чтобы я забыл думать о том леднике. Тогда не понял я, почему ОНИ не хотели так распространяться об этом. Ведь что случится, если люди узнают? На данный момент у меня лишь один ответ: люди не то, что не готовы к подобному, они даже на мечтательном уровне не могут свыкнуться — настолько их разум слаб, чтобы познать то, что познал я… В тот день ОНИ полностью перешли на меня по ИХ первой стадии выбора. Такое было ощущение, что мой город тоже присоединился к этой стадии: плакаты, хоть и не навязчиво, но намекали мне молчать и забыть о том моменте, снова став тем, кем я был до того момента. Тогда, еще не знающий «Я» подумал, что у меня просто паранойя. Я решил сходить к психологу. Из-за чего я только больше начал подозревать всех во лжи.»
«27 Декабря 1985 года. В этот день я сидел на кушетке, психолог казался мне очень опытным человеком. Я рассказал ему о своей нарастающей тревоге, хорошо не упомянул про ледник, что сделал правильно. Психолог слушал меня и записывал, а я не сводил глаз с одной маленькой детали. Пуговицы на его рукавах, они были золотые, а главное, со странной символикой. Я тогда поинтересовался, что это за фирма, а он,
