задерживаю дыхание, чтобы после протяжно выдохнуть.
— Давай так договоримся. Если тебе что-то не нравится, ты говоришь мне сразу и мы решаем этот вопрос.
— Твои одноразовые девушки в счёт?
— Нет, — отвечаю я, по тону дав понять, что это запрещённая тема.
Ее задористо вспыхнувшие глаза тут же с недовольным цокотом закатываются.
— Если ты не передумала, то я сейчас тебя отвезу на занятие. Заодно и поговорю с мисс Бриджит, чтобы позанималась с тобой отдельно.
— Но я больше не хочу ходить на танцы! — в сердцах выкрикивает девчушка. Бросив на меня быстрый взгляд, она резко мотает головой и заправляет выбившиеся из косы волосы, очевидно уже пожалев о своем выпаде. Она часто дышит, глаза ее устремлены в пол:
— Я хочу проводить время с тобой.
Я смотрю на нее. И так хочется многое ей объяснить сейчас, но мир требует выдержки и терпения, поэтому я внимательно разглядываю усыпанное маленькими веснушками личико и тянусь, проводя по солнечным кудрям.
— Оливия, я должен работать, чтобы обеспечивать нам хорошую жизнь, — я мягко выдыхаю: — Ты же знаешь, что я делаю…
— …что я делаю это для тебя, — наши голоса сливаются в унисон. Я удивленно вытягиваю лицо, а малышка со скукой закатывает глаза и отталкивает мою руку, как будто уже знала эту фразу наперед. — Да, конечно.
Она вздыхает, откладывает в сторону подушку и поднимается, стоя во весь свой небольшой рост передо мной.
— Знаешь, братец, раньше я чувствовала себя лучше, хотя и всего этого у нас не было. Мы были по-настоящему счастливы, и Кимберли любила тебя просто так, а не за деньги, как эти размалеванные куклы.
Это имя врывается в лёгкие на вдохе, заползает под кожу, пробегает вверх по каждому нерву и ударяет в голову, вызывая в мыслях картинки — много картинок. Разные картинки из другой жизни.
— Ты считаешь, что меня можно любить только за деньги? — спрашиваю я, затаив дыхание.
— Нет, — она снимает с шеи украшение и отдает его мне. — Я считаю, что ты самый настоящий придурок, который прощелкал свою истинную любовь.
Она не ждёт ответа и не задерживается, оставив меня бездумно смотреть ей вслед. И когда она уходит, голос её еще долго стоит у меня в ушах.
3
— Я просто не понимаю, с чего вдруг ты решила бросить всё и уехать в самый разгар соревнований? — бросая всё в сумку, собирая на ходу вещи, я в пол уха слушаю сетования своей подруги, беспомощно наблюдавшей за мной со стороны.
Он вернулся. Кейн Тернер в родном городе.
Мое сердце бьётся как сумасшедшее, щёки разгорячились и пульс подскакивает до небес.
Так, газовый баллончик на месте, зарядку взяла.
Теперь запасную щётку.
Развернувшись к двери ванной, не сразу понимаю, что меня остановило. Она схватила меня за руку. Наши глаза, — ее мягкие карамельные и мои, светло-серые как у мамы, — встречаются. Мы стоим друг напротив друга и долго смотрим друг другу в глаза. Одного короткого вздоха достаточно, чтобы понять, что подруга явно не «за».
— Так ли нужно тебе это интервью?.. — и шепот её такой до ужаса проникновенный.
Я застываю, что наверное выглядит, как колебание, подруга притихла и я вижу в ее взгляде растерянную беспомощность. И всё-таки я вырываю руку, отворачиваясь.
— Интервью может и ненужное, но ты прекрасно знаешь причину, — бросив флакон тоника с дозатором на зелёный свитшот, утрамбовываю сумку, наполненную до краев. Пальцы сжимают лямки до скрипа, губы криво разъезжаются, взгляд мой направлен вперёд и одновременно в никуда. — Я хочу посмотреть ему в глаза.
Выныриваю из своего мини транса, сопровождаемого долгим тягучим молчанием. Я решительно тяну за «язычок», разрезая воздух в помещении звуком застегиваемой молнии, подхватываю спортивную дорожную сумку и, не оглядываясь, иду к двери.
— Ким. Кимберли, постой, — зовёт меня подруга и я останавливаюсь в дверях. — Ты уверена, что тебе это нужно?
— Пять лет назад он предал меня ради денег, — я говорю в пустоту и оборачиваюсь, встречая ее горькой улыбкой. — Как думаешь, сильно он горевал по этому поводу? — молчание. Тото же. — И я не хочу больше это обсуждать, Элайна.
Ее взгляд раскрывается, в них созревает что-то большее, и наконец, вот она, расселина между непробиваемыми стенами.
— Так сколько у нас времени?
— У нас? — удивляюсь я.
— Ты же не думаешь, что я брошу свою подругу одну на растерзание её бывшему?
Я смотрю на нее. На ее подрагивающую полуулыбку, искренне-печальную, ее глаза блестят и я сама улыбаюсь. Да, мы всегда понимали друг друга с полувзгляда. Вместе ещё со школы. Ну что, Кимберли, ты готова посмотреть в глаза своим страхам? А прошлому?
Жди меня, мой тоскливый, объятый давними тайнами город.
Явозвращаюсь.
4
Время измеряется затяжным гулом, жужжащими лопастями вентилятора и постоянно пополняющимся количеством фотографов на пару с моими коллегами, выжидающих финального события.
Мне жарко и я начинаю чувствовать себя тесно в этом до тошноты шикарном холле, сделанном в одном тоне. Белые стены и полы, просторное помещение, в правой стороне белая стойка и левее в углу огромный фикус в белом горшке.
Я смотрю на свою расковыренную на телесных колготках «стрелку» и думаю о том, удастся ли мне прикрыть ее длинной своего платья в кадре. Времени переодеться не хватит, да и запасной одежды с собой нет. Поездка сюда оказалась крайне неудобной, — мой личный оператор, который ещё и водитель нашего служебного автомобиля, заглох посреди дороги, чудом добравшись вовремя, и я уже начинаю сомневаться в том, что эта идея была такой уж разумной.
— Идёт, — подаёт сигнал мой оператор Томас и я на автомате вскидываю лицо, когда белые двойные двери резко открываются в холл, и оттуда выходит сам Блейк Моррис со своим верным помощником.
— Ты готова? — мы с Томом одновременно переглядываемся. Я рассеяно киваю и смотрю на то, как стремительно холл активируется, наполняясь оживлёнными голосами и вспышками фотоаппаратов, следующих за спешащим Моррисом как тень за солнцем.
— Мистер Моррис, отдел пресс-службы и информации, дайте нам короткое интервью!
Вспышка фотоаппарата. Снова.
— Блейк, это правда, что вы бросили свою жену ради девушки, вдвое вас младше?
— Блейк Моррис, планируете ли вы сотрудничать с другими брокерскими компаниями?
— Господа, Блейк Моррис не даёт интервью, — хмуро отвечает за него помощник, ограждая его от новых вспышек и моих приставучих коллег.
— Мистер Моррис, правда ли, что все ваши активы были переданы вашейтайной внебрачной дочери? — громко проговариваю я.
И тут он останавливается.
Зал постепенно затихает и мои коллеги рассеянно
