закрыта полупрозрачной занавеской.
Ополоснув лицо, я поднял голову к зеркалу и обомлел: На ботаника, над которым издевается вся школа, смотрело отражение маньяка, фотографии которого развешаны по всему городу.
Я с ужасом повернул голову в сторону ванны и сделал к ней осторожный шаг. Затем еще один. Вонь усилилась. Схватившись за край шторки, я отдернул ее в сторону и опустил взгляд вниз.
И заорал от ужаса.
Глава 3. Смирение? (Лестер)
Вот бы намотать его кишки, словно спагетти на вилку…
Так я думал про своего лучезарного "папашку", который вез меня в школу на своей "Хонде". Тачку эту, кстати, я бы себе прикарманил…
"Папуля", прилизанный очкарик в странных цветных брюках с подтяжками почти всю дорогу весело напевал какую-то песенку и тарабанил в такт по рулю своими пальчиками.
Мерзость…
Так вот. Почему я, тридцатишестилетний маньяк в теле пятнадцатилетнего задрота вдруг решил отправиться в школу? Ну, давайте-ка подумаем.
Пока я выдавливал "сникерс" из своей прямой кишки, сидя на белоснежном "коне" в толчке этой придурковатой семейки, меня осенила забавная мысль, словно какого-то злого гения.
За моей спиной две ходки по мокрухе, грабежу и разбойному нападению. Я практически с пеленок мотаюсь по тюремным шконкам и на меня набрасывается жуткий голод, если я не вспорю кому-нибудь живот. Такая вот у меня природа, что поделать. Я – животное.
На той неделе, прогуливаясь за бутылочкой "светлого" в местную "разливайку", парочка синекожих наркоманов что-то крикнула мне вслед. НУ ЕСТЕЕЕЕЕСТВЕННО я не смог промолчать и пройти мимо. Как итог: у одного сломана шея и выдавлено два глаза (ну не понравилось мне, как он на меня смотрел), а у второго, который мне и кричал, я решил проверить, на месте ли его мозги, а то мне кажется их совсем нет. Подняв с земли кирпич, я прошиб тому нарку голову и к своему искреннему удивлению обнаружил, что мозги у него все-таки были. М-да… не задачка. Он после этого еще что-то мычал, поэтому я затолкал полкирпича ему в глотку и надавил сверху ногой, разорвав тому челюсть. Хруст был, словно раздавили кочан с капустой. Ну, тот нарик был тем еще овощем…
Так-так-так, читатель! Ты еще здесь, ага? А я ведь предупреждал, что стоит ожидать от этой книги. Мясо, кровь и тому подобное… дальше будет трешак тот еще, так что ты еще разочек подумай, читать ли дальше.
Однако, все это бруталити-фаталити засняли камеры (наверняка в каком-нибудь фильме потом мои выкрутасы используют) и теперь моя небритая рожа висит на каждом столбе. Моя сучка Люси приютила меня в своем жалком притоне, но что делать дальше – хрен его знает. Тюрьма мне надоела. Хотелось пожить как нормальный человек, а ломать себе жизнь из-за двух отбросов?
Хотя, я же хронический маньяк… Короче, хрен с ним, я не об этом!
Так вот, сидя в уютной домашней сральне, где пяточки тебе щекочет ворсистый коврик и откуда-то пахнет лавандой, я подумал, что было бы неплохо ненадолго пожить в этой семье, пусть и ботаником-неудачником.
Я заставлю еще всех тебя уважать, ботан.
– Приехали, Ден! – "папуля" привел меня в чувство, паркуясь возле ворот школы и ударяя два раза на клаксон. Зеленый, коротко стриженый газончик, усыпанный тропинками из цветной плитки, аккуратно огибал фонтан из двух, плюющих друг в друга водой, лебедей и вел прямиком к главному входу школы. Громадное трехэтажное здание, выстроенное в готическом стиле тянулось нахрен вверх, прямо к голубому, как мой "папашка", небу своими острыми шпилями.
Охуеть красотища…
С раскрытым ртом, я подхватил рюкзак с заднего сиденья и схватился за дверную ручку…
– Куда-куда?.. – "папуля" схватил меня за локоть и развернул к себе. – А поцеловать папку на прощание, ну?
Он улыбнулся и, закрыв глаза, с вытянутыми слюнявыми губами приблизился к моей щеке.
– Да ну нахрен!.. – я еле нащупал дверную ручку, дернул на себя и тут же вывалился из салона автомобиля, рухнув на спину. Рюкзак, который я все это время держал свободной рукой, прилетел мне следом в лоб.
Вскочив на ноги, – Сука, я бы убил его за такое унижение! – я захлопнул дверцу автомобиля и, не обращая внимания на удивленную рожу "папули", что таращился на меня из-под стекол своих гигантских очков, направился к школе.
Малолетки были повсюду. Господи, какое же нынешнее поколение странное. Один мелкий пацан катил на скейтборде и, проезжая мимо другого ботана, влепил ему затрещину и покатил дальше, как ни в чем не бывало.
Хотелось бы посмотреть на твою рожу, если засунуть ее в этот фонтан и подержать несколько минут…
Группа девчонок, которые сидели на лестнице школы, жевали жвачку и слушали какой-то матерный рэп из портативной колонки. Им было лет по шестнадцать, но со своими нарощенными ресницами, надутыми сиськами и оттопыренными задницами, они бы моей Люси в мамки годились.
– Милашки, – сказал я им, ступая на лестницу. – А "Институт Благородных Девиц" разве здесь находится?
"Милашки" взглянули меня, раскрыв свои рты (мой нынешний "причиндал" в этих черных дырах сейчас затерялся бы, словно Лунтик в космосе). У одной из девчонок, кажется, начался нервный тик.
– Ты… ты че? Отвали, дебил! – смогла выговорить одна, тряся головой, словно собачка на приборной панели.
Усмехнувшись, я поправил лямки рюкзака на плечах и зашел в школу.
Тут же ко мне подлетел какой-то пухленький пиздюк.
– Ден, ты чего, совсем с дуба рухнул? – завопил пухляш. Он был примерно моего возраста, азиатской внешности, да и прикид был такой же дебильный. Прическа "под горшок" дополняла образ идиота. Видимо, это "мой" друг.
– Ты о чем? – я пытался выглядеть типичным другом задрота и попытался улыбнуться, но пухлик только удивленно вскинул брови.
– Да ты чего? Он же тебя убьет! Он же тебе вчера сказал, чтобы ты в школе не появлялся!
– Да кто это "он"?!
– Тэтчер… – мой новый-старый друг остановился и осторожно положил свою ладонь на мое плечо. – Деннис, с тобой все в порядке?
– Ааа… – я скривил лицо, словно от резкой боли и почесал макушку. – Я вчера так пизданулся с кровати, что шишку на голове набил. Половину прожитой жизни вообще не помню…
– Чт… что ты, прости, вчера сделал? – еще немного и лицо маленького азиата лопнуло бы от удивления.
– Упал.
И только сейчас до меня дошло, что я сказал. Когда ты всю свою криминальную жизнь только и занимаешься тем, что крошишь людей, трахаешь кого попало, бухаешь как скотина, а в свободное время сидишь в тюрьме, сложновато так быстро вжиться в шкуру
