занятий, она будет недостаточно уважительной. Особенно после того, как Селеста узнает, что именно подтолкнуло принцессу к подобному проступку. Она ни за что не одобрит даже мысль о том, чтобы подслушать конфиденциальные разговоры короля.
Аврора понесет заслуженное наказание, но позже. Предчувствие сковывает ее по рукам и ногам, а после, подчинив, торопит, дергая за веревочки, словно марионетку. Никогда еще эта тяга не была столь сильна. Она может только подчиниться.
Длинный коридор заканчивается поворотом. За ним – широкая мраморная лестница, ведущая к кованым воротам, чьи створки выполнены в виде терновых ветвей, украшенных розами и певчими птицами. Этот выход в сад у Авроры любимый, ей нравится рассматривать холодную красоту этих врат.
Король Роланд приказал изготовить их для своей королевы в память о цветущих садах ее родного дома. Столь романтичный жест – не единственная демонстрация пылкой любви короля к своей супруге. Брак Роланда и Селесты преисполнен нежностью и лаской, чем может похвастаться не каждая королевская чета. Ведь таково бремя монаршей крови – браки по династическим соображениям.
Тяжелый ковер на ступенях лестницы заглушает шаги. Касаясь ладонью мраморных перил, Аврора спускается, прислушиваясь к происходящему вокруг. В замке до сих пор подозрительно тихо. Она подходит к пролету между двумя ярусами ступеней и замирает, держась обеими руками за основание вазы, украшающей перила. Стоит на месте, не решаясь продолжить путь, и оборачивается на портрет позади нее.
На огромном холсте, заключенном в золотую раму, изображены король Роланд и королева Селеста. Одну руку в латунной перчатке король держит на рукояти меча, а вторую, уже обнаженную, – на плече супруги. Сама королева восседает на стуле с изящной резной спинкой, сложив ладони на коленях. Художнику великолепно удалось изобразить ее взгляд: кажется, что королева смотрит в самую душу.
Селеста Триаль – само воплощение царственности. Ее по праву называют ярчайшей жемчужиной в веренице королев Астерии. Белая роза, статная и ослепительная, среди благородных алых бутонов. Покровительница искусства и наук, справедливая, но в меру суровая. Любимая и знатью, и своими подданными, Селеста рождена, чтобы восхищать. Может ли Аврора мечтать о том, чтобы хоть в чем-то быть похожей на свою мать?
Несколько долгих мгновений она стоит перед портретом, после чего подходит ближе. Протянув руку, Аврора кончиками пальцев прикасается к золотой раме. На фоне картины принцесса кажется крошечной.
Неясная тоска стискивает горло, и дыхание становится прерывистым. Мгновение – и заплачет. За ребрами бушует море, но ей удается унять его штормовые волны. Трепетно проведя ладонью по картине, Аврора торопливо отходит и спускается по лестнице.
Она совсем близко, еще немного – и сможет покинуть стены дворца. За терновыми воротами раскинулись прекрасные сады, гордость А́среласа, столицы Астерии.
Иолэйн Триаль, прабабушка Авроры, так тяготела к цветам, что по ее приказу вокруг дворца возвели настоящий лабиринт из диковинных растений, привезенных для нее со всех уголков мира. В нем Иолэйн проводила свои дни вдали от мирской суеты и в нем же сделала свой последний вздох. Даже похоронена она не в семейном склепе Триалей: белоснежный саркофаг Иолэйн установлен в центре любимой беседки почившей королевы. Из нее она может продолжать любоваться своими цветами.
Аврора уверена, что королева не покинула их. Иногда во время прогулок по садовым тропинкам Авроре видится легкий силуэт, скользящий между кустов роз. Тонкие призрачные пальцы с нежностью касаются алых лепестков, а затем видение исчезает, не оставив и следа.
Но эти видения Аврора держит в тайне. Кто ей поверит, если она скажет, что видит королеву Иолэйн, танцующую в саду?
Ворота не заперты и легко поддаются. Распахнув изящные створки, Аврора замирает, вдыхая аромат цветов, что доносит до нее легкий порыв ветерка. Весна постепенно покидает Астерию, на смену ей приходит лето, и воздух пахнет особенно сладко.
Придерживая платье, чтобы не споткнуться, Аврора спускается по ступеням и торопится уйти от главной аллеи. Отец не станет встречать высокопоставленного гостя в центральной беседке, зная, что их могут подслушать. Наверняка выбрал один из самых отдаленных закутков лабиринта. Ей нужно найти тихое место, чтобы прислушаться, и тогда она сможет понять, куда идти.
В саду не так спокойно, как в дворцовых коридорах. С приходом тепла занятия перенесли из душных покоев на свежий воздух, и поэтому принцессу ищут именно в саду. Присев на корточки, вжимаясь боком в ровный ряд кустов, Аврора смотрит, как над ней, словно две диковинные металлические птицы, проплывают острия алебард [4], которыми вооружены стражники. Аврора даже дышать прекращает, боясь себя выдать.
Судя по тому, каким спокойным шагом стражники прогуливаются по аллеям, королева еще не знает о ее пропаже. Будь Селесте о том известно, принцессу нашли бы гораздо быстрее. Любопытно, чем же так занята матушка, что ей до сих пор не доложили?
Не сейчас. Лишнее любопытство может навредить. Стоит воспользоваться ее неосведомленностью в своих целях. Возможно, фрейлины решили сохранить побег принцессы в тайне от королевы, надеясь на то, что найдут ее до того, как возникнет необходимость сообщить о пропаже.
Убедившись, что стражники ушли достаточно далеко, Аврора продолжает свой путь. Озираясь по сторонам, короткими перебежками она пробирается все глубже в сад, старательно избегая широких аллей. Людей вокруг становится больше, и трудно не попасться им на глаза. Подолгу приходится скрываться за большими фарфоровыми вазами или мраморными статуями, ожидая, когда можно будет идти дальше. Если она продолжит красться, то потратит слишком много времени, пытаясь узнать, в какой части сада отец и рыцарь-командор укрылись для разговора. Может быть, она уже опоздала и они давно ушли?
Чем больше Аврора думает, что все усилия напрасны, тем сильнее погружается в отчаяние. Обняв колени руками, принцесса прижимается спиной к основанию одной из статуй и с тоской думает, что предчувствие, казавшееся ей настоящим чудом, ее подвело. Досадно будет понести наказание за свой побег, так и не узнав то, ради чего все затевалось.
Может, этот разговор никак ее и не касается. Что, если в этот раз действительно лишь разыгралось ее богатое воображение?
Аврора повторяет слова отца о том, что в роду Триаль за шесть поколений ни у кого не проявилось магического дара. Все представители династии были прекрасными дипломатами и военачальниками, искусствоведами и стратегами, но не магами. Ни одного чародея.
Слезы наворачиваются на глаза. Крепче обхватив руками колени, от обиды Аврора крепко жмурится, стараясь не заплакать. И ничего она не придумала! Нельзя придумать, что Аврора чувствует, как же сильно должна быть там.
Полная решимости, она зло стирает слезы с лица. Принцессе не пристало плакать.
