кому не лень издеваются. Какая нафиг доброта? Больше похоже на внушение — вы терпите, вкалывайте, поплачьте, пострадайте, а потом… может быть…. награда найдёт достойного… ну, или не найдет и тогда будешь вкалывать до самой смерти — мы то не в сказке и принцев на всех явно не хватит.
Софью даже передернуло от таких мыслей. Прости девочка, кем бы ты ни была, но обижать дальше, нас с тобой я не позволю. Добро должно быть с кулаками — мысленно извинилась или пообещала она, потом размахнулась и впечатала тем самым упомянутым кулаком, прямо в нос обидчице.
Непривычные к драке пальцы тут же свело острой дергающейся судорогой, а вредная тетка отлетела на два шага, упала на пятую точку и ухватившись за повреждённый, но не разбитый (эх, лучше надо было целиться) нос с шоком уставилась на посмевшую дать отпор девчонку.
Впрочем, Софью это уже не волновало.
— Обойдусь без твоей хижины, — рявкнула она в лицо опешившей мымры, — а мясо, на держи, дарю! — Она подцепила ногой так и валявшийся на земле вонючий кусок и толкнула его в сторону тетки.
Та только рот открыла, но Софья, не желая слушать ни нытье, ни ругань, только глянула на нее злобно, а потом растолкала собравшихся вокруг такого интересного скандала людей и, не оглядываясь, направилась на выход из поселения. Судя по злобе одних и равнодушию к чужой боли других, делать здесь было нечего, а потому оставалось лишь одно — найти укрытие, еду и обдумать все хорошенько.
2. Выжить любой ценой
Ночью в лесу оказалось страшно. Сначала, отойдя от поселения, Софья все же нашла не большой ручеек и не обращая на то, что вода холодная, долго и тщательно приводила себя в порядок, но чем ближе наступали сумерки, тем более жутко и не уютно становилось женщине.
— Ну и что теперь делать? — Вздохнула она устало, и прислонилась к ближайшему дереву.
Нет, хлопнуть дверью, послать всех козлов подальше и жить самостоятельно — это, конечно хорошо, но вот, что дальше делать не понятно.
Во-первых, Софья недовольно поморщилась от не слишком веселых мыслей, тело ей досталось слабое, и даже не считая сегодняшних повреждений, болезненное, а во вторых… Во вторых, женщина даже близко не представляла, как можно поймать и освежевать ту же дичь и какие растения и плоды-ягоды являются съедобными.
Она тяжело вздохнула и обвела глазами неприветливый, потемневший от наступающих сумерек лес — да, уж, здесь точно не растут знакомые помидоры, огурцы и картошка, а есть то между тем хотелось все сильнее и мучительнее. Даже прозрачная и холодная вода из ручейка, в котором она отмывалась, не помогла обмануть совершенно пустой, периодически подвывающий желудок.
— Значит, придется возвращаться, — недовольно сморщилась женщина, — близко подходить, конечно, не стоит, но посмотреть чем питаются остальные, попытаться раздобыть хоть немного еды и информации надо обязательно.
Она еще немного повздыхала, раздумывая над ситуацией и сокрушаясь, что ее не закинуло в тело какой-нибудь принцессы — драконихи или оборотницы, ну, или гномихи на худой конец — или как их там правильно называть надо? Как то книжками про попаданок она не слишком увлекалась, а потому все названия и представления были довольно условными и несколько размытыми, но сумерки наступали, и мечтать стало совсем некогда. Пришлось подниматься и решительно направляться обратно — благо, что шла через лес она, никуда не сворачивая, а потому, можно не бояться что заблудится.
Из леса Софья выбралась почти в том же месте, где и убегала. Она внимательно огляделась, отмечая, что костры в поселении почти потухли — видимо народ потихоньку спать разбредается и тут ее взгляд зацепился за три стоявших на отшибе хижины.
Меньше народу, значит меньше шансов попасться, решила она и не выходя на открытое пространство, прямо по кромке леса, направилась к цели.
Подслушать, что-нибудь умное ей не удалось — около десятка женщин лениво жевали нанизанное на палочки, поджаренное на костре мясо и лениво переругивались, решая, кто пойдет завтра за травами.
Переждав голодный спазм от соблазнительных запахов, Софья даже руки потерла в предвкушении — посмотреть как здесь еду добывают, было очень заманчиво. А еще очень хотелось раздобыть что-нибудь съедобное прямо сейчас.
Впрочем, такая возможность представилась неожиданно быстро. Шепот «Манга идет» раздался среди женщин и они, подхватив недоеденные куски, быстро разбежались по хижинам. Медлить Софья не стала. Пригнувшись, она выскочила из-под тени деревьев, сняла с камня две уже готовые палочки мяса с непонятным запеченным корешком в придачу, а потом быстро метнулась обратно.
Дальше было интересно. Вернувшись под тень деревьев, Софья Николаевна брезгливо, сдерживая рвотный рефлекс, жевала жесткое чуть подпорченное, судя по всему мясо — явно с того куска, что она «заработала» сегодня и забивала вкус тем самым корешком, что случайно попался ей под руку. К слову сказать последний был вполне приличный. Не картошка конечно, но что-то слабо уловимое между ним и морковью присутствовало.
— На разновидность батата смахивает, — ухмыльнулась женщина, засунула последний кусок в рот и с любопытством уставилась на разворачивающиеся действия около костра.
А посмотреть было на что. Как поняла Софья, ужин, который она так ловко умыкнула, был оставлен конкретно для Манги, а потому разворачивающийся скандал впечатлял своим размахом — воем, визгом и даже парой оплеух не досмотревшей женщине.
На мгновение ей даже стало жаль бедолагу, а потом она вспомнила, что видела тетку в кругу любопытствующих, когда она уходила из племени и успокоилась. Ее то никто не пожалел — сожрали подачку и радуются, что не им страдать пришлось.
Софья зло передернула плечами и с остервенением, стараясь не дышать, засунула в рот последний кусок мяса. Нет, умом то она понимала, что это не первое не свежее мясо которое перепало телу, а значит, большого ущерба быть не должно, но вот преодолеть брезгливость современного избалованного человека было сложно.
— Хочешь выжить — жуй и не вякай, — мрачно буркнула она сама себе и полезла на дерево.
Утром все тело болело до слез. Мало того, что сидение на дереве само по себе не способствовало полноценному отдыху, так еще и синяков как будто добавилось. Гематомы словно расползлись по телу, стали более яркие и болели при каждом движении, а вот низ живота так и продолжал кровить понемногу.
— Хреново, — сморщилась Софья Николаевна и стараясь не кряхтеть направилась умываться.
Успела она вовремя. К ее возвращения на наблюдательный пункт, две женщины подгоняемые все той же неугомонной Мангой, уже направлялись в лес бурча что то
