class="p1">Но то, что он увидел на палубе, нарушило его планы. Между выбранными для участия в посольстве Улиантой и Теольминтом стоял он. Единственный на корабле Танцор Вихря – представитель главной военной силы эльтасмирийской расы.
Айдагилль!
Как и у всех Танцоров Вихря, его скорость и ловкость не уступали завихрениям ветра. Их философия сражений отрицала массивную защиту и потому из доспехов на нём сидели только широкие кожаные наплечники, усеянные эльтасмирийскими рунами, кожаная перевязь крест-накрест на голое тело со стальным кольцом в районе солнечного сплетения и боевая юбка, идеально подходящая для затяжного боя в южных широтах. У его ног лежал походный мешок с небольшим военным шатром и провиантом, а также сумка с инструментами для починки оружия и письменными принадлежностями. Айдагилль подготовился к высадке на остров, пожалуй, даже лучше, чем сам архонт, что было неудивительно для воина, прошедшего обучение на Полях Танцующих с Ветром. Только вот Вельсиолл не назвал его имени капитану.
Улианта, как и подобает эльтасмирийке, ничем не выдавала своих чувств. За неё говорила её походная сумка, набитая мешочками с лечебными порошками, чей душистый запах пробивался сквозь ткань и не укрылся от нечеловеческого чутья Вельсиолла.
Айдагилль и Улианта готовились к высадке на остров вместе и разделили необходимые в походе вещи между собой.
– Кхатазы – своеобразный и воинственный народ, юный архонт, – произнес Танцор Вихря, – и ваше решение взять на берег только двоих… простых воинов выглядит слегка поспешным.
После слова «юный» Улианта и Теольминт перевели взгляды с тёмного пятна приближающегося берега на Вельсиолла. Во взгляде Улианты читалось смятение. Теольминт же наблюдал, с интересом ожидая, чем закончится разговор.
– Они не простые воины, Айдагилль. – Ответил архонт Вельсиолл. – Улианта родилась и выросла в семье посла в стольном городе Кхатаз. Она знает их язык. Теольминт объездил множество земель Юга и Востока континента. Он жил в среде различных народов. И мы прибыли на остров Рокушима не для войны. Впервые со времени Обновления Мира кхатазский лорд обратился к нам за помощью. Когда то давно наши эмиссары поддержали и помогли становлению кхатазской культуры. Один из предков Улианты был среди них. Но уже не один век этот народ находится вне нашего влияния. Возможно, мы просто поможем лорду, а возможно, поймём, что весь народ кхатаз нуждается в помощи эльтасмириев.
– Вы говорите о восстановлении влияния? Кроме вас и нашего представителя никто в Совете не разделяет эту позицию. Все остальные архонты выступают за самоизоляцию нашей культуры. И вот, когда вам предоставляется возможность заручиться поддержкой Танцоров Вихря, вы отвергаете нашу мощь. Вы хотите остаться в полном одиночестве?
В этот момент корабль Минта’эдвен-Эарини вздрогнул, сообщая экипажу об опасном сближении с берегом. Вся команда незамедлительно пришла в движение. Рулевой повел влево штурвал, уводя корабль в отбойное течение. Стрелки высыпали из трюма и встали по позициям вдоль палубы, взяв луки наизготовку. Бесшумно отворилась дверь покоев архонта. Капитан судна Алуриэль вышел из каюты и без спешки подошел к посольству.
По традиции, только по его приказу любой, будь он хоть главой Дома, мог взойти или покинуть корабль. Сойти раньше, то есть прыгнуть с палубы на приближающийся пирс быстрее взмаха руки капитана, означало показать себя нетерпеливым и недалёким юнцом, выставив себя на посмешище. Сойти позже – означало упасть в море и навлечь на себя позор. Зная это, Улианта и Теольминт перевели взгляды с Вельсиолла на приближающийся пирс и приготовились к прыжку. В отличие от них, архонт так и остался стоять спиной к берегу, глядя прямо в глаза Танцору Вихря.
– Архонт сделал свой выбор, и он не подлежит пересмотру. – Капитан Алуриэль подвёл черту под разговором.– Минта’эдвен-Эарини будет на рейде рядом с островом Рокушима, ожидая зова архонта и никого другого. Как только Вельсиолл зайдёт в воду моря, корабль услышит его, и прибудет не позднее, чем за три часа. Если за две недели Минта’эдвен-Эарини не услышит зова архонта, я отдам приказ возвращаться в порт Лондо Ллар и лично доложу Совету об исчезновении посольства!
Капитан взмахнул рукой. Улианта и Теольминт рванулись вперёд мимо так и стоящего неподвижно архонта. Танцор Вихря на мгновение представил себе, как Вельсиолл падает в воду, не сумев допрыгнуть до пирса. Эта же мысль промелькнула у всей команды, в том числе и у капитана, но то, что произошло далее, рассеяло их сомнения в выдающихся способностях самого молодого архонта Дома Весеннего Шторма. Если спутники Вельсиолла прыгали с разбега, пусть это и выглядело изящно, архонт лишь сделал шаг назад, так и не отведя глаз от Айдагилля, а дальше корабль, словно почувствовавший его намерение, резко встал в воде, подняв паруса и бросив тем самым архонта навстречу пирсу. От этого импульса Вельсиолл не прыгнул, он взлетел над палубой. Уже в прыжке он сорвал перчатку с правой руки и показал Айдагиллю раскрытую ладонь:
– Пять дней! – крикнул он и спикировал на пирс на три-четыре шага дальше Теольминта и Улианты. Еще во время полёта архонта корабль вошел в отбойное течение и рванулся подобно хищному зверю на свободу – в открытое море. Никто, включая капитана, так и не понял, то ли архонт так тонко почувствовал касание носом корабля отбойного течения и воспользовался этим, то ли он сумел за время плавания слиться с кораблем так сильно, что тот слушал и, самое главное, слышал его мысли и желания. В любом случае, исчезающего в предрассветной тьме архонта провожали девятнадцать взглядов и в них боролись сомнения и надежда на успех посольства.
– Вельсиолл – единственный архонт, родившийся после Обновления мира. – Обратился капитан Алуриэль к Танцору Вихря. – Само его рождение – это вызов. И для него. И для всех нас.
– Совет выбрал его. Значит, он справится, – спокойно ответил Айдагилль, – не вижу причин сомневаться в решениях Совета.
– А я дал повод думать, что сомневаюсь? – капитан Алуриэль чуть повернул голову в сторону собеседника. – Не надо пытаться задеть меня своим разочарованием.
– Во мне нет ни капли разочарования.
– В таком случае это затаённая обида на то, что тебя не взяли на берег. Я бы на твоём месте поумерил свои чувства. Не мне тебя учить, но уникальный шанс медитации в открытом море даётся далеко не всем. Используй его.
Танцор Вихря закрыл глаза. Капитан был прав. Одно дело вести диалог с Миром на суше или на берегу моря. И совсем другое – быть в это время на живом корабле, проводнике в открытую стихию, где первородные потоки Силы насыщенней и свободней, да ещё и протекают рядом
