«Тем, что он не громила!», — едва не огрызаюсь я в ответ.
Это пугает даже больше закручивающегося горячей спиралью желудка. Пожалуй, в этот раз действительно стоит себя ограничить. Хотя бы попробовать остановиться и подумать.
— Ты куда? — вскидывается Олеся.
— Не люблю клубную благотворительность.
Шаг и снова взгляды.
Скользят по коже тёмных брюк. Вместе со сквозняком от кондиционерам, заставившим взлететь лёгкую ткань топа, пытаются коснуться тела. С трудом отрываются от глубокого выреза. И плевать хотят на выражение моих глаз. Даже те двое, что сидят с ним рядом, едва ли замечают что-то, кроме плотно обтянутой задницы и ложбинки в декольте.
Но не он.
Тот, кто приказал мне: «Танцуй», смотрит только в глаза, и мне приходится напомнить себе, что этот мужчина мне никто. Где-то внутри заготовлена насмешливая, остроумная и стопроцентно колкая фраза, но… Не отводя взгляда, я с громким стуком ставлю бокал на их стол и разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Это нет?
— Это «Я тебя не знаю».
Мне не трудно развернуться, чтобы уйти. Гораздо труднее не реагировать на его поддевку.
— Можем познакомиться, — голос звучит слишком близко для того, кто сидит на диване, и я убеждаюсь в своей правоте, обнаружив его за спиной.
— Можем, — ни ироничная улыбка, ни оценивающий взгляд не трогают стоящего передо мной мужчину, — но не будем.
А как же хочется!
Настолько, что я сглатываю вязкую слюну и возвращаюсь к его глазам. Да какого хрена?! Я так даже на Кира в своё время не реагировала, а тот был, на минуточку, моим первым мужчиной.
— Я могу сам придумать тебе имя. — Он задумчиво накручивает на палец прядь моих волос и легко пропускает её по ладони.
Относительно невинный флирт, но я чувствую, как в разы ускоряется пульс и сбивается дыхание. Потому что где-то в глубине моего напрочь ударенного сознания он наматывает волосы на кулак и тянет, заставив подставить беззащитную шею. И целует так, что я выпадаю из реальности от одной только фантазии.
— … Алисой.
— Что ты сказал? — хрипло переспрашиваю я, возвращаясь.
Оказывается, чувствовать себя мышью перед удавом может быть приятно. Особенно, если планы удава далеки от обеда.
— Любопытная и упрямая Алиса, — смеётся надо мной, всё ещё неизвестный, он. Смеётся, но кладёт руку на талию, крепко прижимая к своей груди, в то время как вторая ладонь касается подбородка, заставляя поднять взгляд. — Станешь моей девочкой?..
Глава 2
— Чёрт! — Яростное шипение разрывает тишину кабинета вслед за упавшим со стола телефоном. Легко дотянувшись до сотового, я принимаю вызов, пока Олеська не начала трезвонить на рабочий.
— Принимай поздравления, моя несравненная Лиссет! — слышится в трубке привычно насмешливый, но всё же счастливый голос. — Это важное событие в жизни каждой двадцатисемилетней старой девы! Это счастливые дни без тебя для твоих работников. Это слёзы на глазах, наконец-то сплавившего надоевшую дочь, отца!
— Иди ты знаешь куда?.. — хмыкаю я.
— Зна-а-аю, — довольно тянет она, — но не пойду. Как настроение? Надеюсь принцессное и на всё согласное?
— Сказала та, кто отбрил трёх потенциальных самоубийц, — качаю я головой и прищуриваюсь, вглядываясь в пришедшее на почту письмо. — Или сколько мужиков пытались тебя захомутать?
— Делать мне больше нечего! — уничижающе хмыкает Олеся. — Менять вольную беззаботную жизнь на… гхм… палку колбасы. Только если в следующей жизни.
— С таким подходом в следующей жизни ты будешь самкой богомола и откусишь муженьку голову. Гарантирую.
— А вот и нет! — торжествует она. — Ты в курсе, что так богомолиха… или богомолка? — задумывается Олеська. — Хотя, последнее больше про другое… короче, самка богомола жрёт самца только в неволе. В природе у них всё чики-пуки.
— Какая прелесть, — заторможенно откликаюсь я, наткнувшись взглядом на странную платёжку. Нам привезли какое-то оборудование без моего ведома? — То есть твоему будущему самоубийце придётся жить с тобой в палатке?
— Мальдивы, знаешь ли, тоже природа, — хмыкает она в ответ.
— Ну да, ну да… — Тишина в трубке заставляет встряхнуться. — Слушай, Олесь, у меня завал, давай вечером поговорим?
— Надеюсь, что вечером тебе будет сильно не до меня.
Без всякой видеосвязи мне видно её, полную ликования, улыбку.
— До связи, — улыбаюсь я и отключаюсь.
Так что там за оплата?..
— Жень, где Алёна? — Остановившись в дверях склада, громко зову я. — Женя!
— Не знаю, Алиса Константиновна, — выпрыгивает он откуда-то сбоку. — Сегодня я её ещё не видел.
— С такими фокусами вы и меня скоро не увидите, — медленно выдыхаю я. — Доведёте либо до греха, либо до инфаркта.
— Мы без вас не сможем, — дурачится Женя, — вы же наша Лиссет Бурерождённая[1]!
— Прибью! — беззлобно обещаю я. — Вы дети или кто?! Что за цирк!
— Бросьте, Алиса Константиновна, — паршивец чуть младше меня ни капли не жалеет о придуманной ими идиотской кличке. — Мы же любя!
— Выбесите и так же любя я подпишу приказ о лишении премии. Будете вместо драконов дарить мне деньги, — усмехаюсь я, выходя из служебной двери в освещённую часть зала. — И для бизнеса полезно, и мозги вправляет на раз-два.
— Понял, не дурак, — мгновенно становится серьёзным лучший продавец последних трёх месяцев. Из четырёх, что он у меня работает. — Был бы дурак, не понял бы.
— Чеши уже, пора открываться! — покачав головой, я оглядываю пустой ещё магазин.
Шаг, и пальцы скользят по знакомым до каждой неровности полкам. Книги, книги, книги. Отец до последнего думал, что я шучу, когда я пришла к нему с бизнес-планом и расчётами окупаемости. Решительная и обозлённая на весь мир, потому что… Не важно.
Не верил, конечно, но денег дал. Даже больше, чем нужно, позволив делать с ними всё, что угодно.
Дойти до невроза в поисках первого тогда ещё помещения. Не спать, в сотый раз обсуждая концепцию и правя выкладки дизайнера-оформителя. Сбросить шесть килограмм, узнав о задержке поставок. Потерять деньги, положившись не на того человека. И разочароваться в людях…
Чтобы обрести себя.
Потому что моё место здесь, в первом книжном «Саркани». Там, где я впервые ощутила себя по-настоящему сильной…
