Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Мать подняла голову. Она сидела за неубранным столом все в той же позе, в какой он ее оставил.
— Я что-то не припомню, где оно, — неестественно звонким голосом, слегка покраснев, сказала она. — Так сразу мне его не найти.
— Ну что ты, мама! — Пол взглянул на комод с закругленными краями, где она хранила все свои бумаги, две-три фамильные драгоценности, Библию, очки и прочие мелочи. — Наверно, лежит у тебя в верхнем ящике.
Мать смотрела на него, слегка приоткрыв рот, так, что видны были плохо пригнанные искусственные зубы. Краска исчезла с ее лица. Она поднялась, вынула из сумочки ключ и отперла верхний ящик комода. Стоя спиной к Полу, она минут пять старательно там рылась, затем задвинула ящик и повернулась к сыну.
— Нет, — вяло проронила она. — Я не могу его найти. Его здесь нет.
Пол в досаде прикусил губу. Он был покорный и любящий сын, с детства воспитанный в строгости и послушании, но сейчас поведение матери казалось ему совершенно непонятным.
— Право, мама, это все-таки важный документ, — стараясь говорить спокойно, сказал он. — И мне он нужен.
— А откуда мне было знать, что он тебе понадобится? — Голос ее вдруг задрожал от обиды. — Бумаги вечно куда-то пропадают. А ты знаешь, что мне пришлось вынести: столько лет прожить без мужа, вырастить сына, одной нести бремя забот — это не всякой женщине по плечу. Сколько трудов стоило сохранить крышу у нас над головой, дать тебе хорошее образование! Уж поверь, мне было не до того, чтоб сберегать какие-то бумажки, которые к тому же и положить-то порой некуда.
Эта вспышка, совершенно несвойственная ее сдержанной натуре, немало озадачила Пола: он просто не находил объяснения. Но у матери было такое суровое лицо — предостерегающий знак, который он давно научился распознавать, — что лучше было не вступать с ней в препирательства. И он спокойно сказал:
— К счастью, можно ведь получить дубликат. Надо только написать в Лондон, в Сомерсет-хауз.[1]Я сегодня же это сделаю.
Она жестом отклонила предложение сына. Теперь голос ее звучал уже спокойнее.
— Не твоя забота писать туда, Пол. — И, поймав его озадаченный взгляд, добавила: — Не будем волноваться из-за пустяков. У меня был сегодня не очень-то легкий день. А завтра я пошлю запрос о свидетельстве на бланке муниципалитета.
— Ты не забудешь?
— Пол!
— Извини, мама.
— Все будет в порядке, дорогой. — Дрожащая улыбка промелькнула на ее лице. — Теперь зажги газ. Я уберу со стола. Пора уже спать.
Глава II
Следующие два дня Пол был очень занят. Королевский университет закрывался на летние каникулы, и в связи с окончанием учебного года у Пола оказалось множество дел. По просьбе студентов ему предстояло выполнять роль аккомпаниатора на ежегодном выступлении студенческого хора. Уйму времени заняли розыски куда-то завалившейся библиотечной книги. В последнюю минуту оказалось, что надо еще сдавать «практическое занятие по химии», и Пол, как всегда, с волнением ждал результатов экзамена. Но когда списки были вывешены, выяснилось, что он занял отнюдь не последнее место. Пола любили в университете: он был хорошим студентом, приятным собеседником и отличным спортсменом. Впрочем, популярность его могла бы быть и большей, если бы кое-кто из студентов, особенно медики-публика вообще малоприятная, — не высмеивал его исподтишка за примерное поведение и не обзывал святошей, когда он отказывался принять участие даже в весьма невинных развлечениях.
Раз или два среди этой суеты Пол все же вспоминал недавнее объяснение с матерью; ее вид явно свидетельствовал о том, что она чем-то угнетена. Она нервничала, была бледнее обычного и то и дело погружалась в какую-то непонятную задумчивость. Правда, несмотря на властный от природы характер и суровые жизненные испытания, которые, казалось бы, должны были закалить ее, она частенько давала волю нервам. Помнится, в первые дни их жизни в Белфасте она вздрагивала и менялась в лице от каждого стука в дверь. Но это было совсем не похоже на то, что творилось с ней сейчас — словно тайная тревога неотступно преследовала ее. И в четверг, и в пятницу она после ужина ходила к пастору и самому давнему их другу Эммануэлу Флемингу, настоятелю церкви Меррион, и примерно через час возвращалась оттуда, несколько успокоенная, но измученная, с покрасневшими глазами, в которых застыл испуг.
В четверг утром Пол напрямик спросил ее, получила ли она ответ из Сомерсет-хауз. Она сказала:
— Нет.
Потом он несколько раз порывался расспросить ее подробнее, но привычка считаться с матерью и беспрекословно ее слушаться удерживала его. Ведь ничего плохого не могло быть, ровным счетом ничего. Однако странное поведение матери озадачивало его, и он пытался найти ему объяснение в прошлом. Но прошлое у Пола было такое простое и заурядное.
Первые пять лет своей жизни он провел на севере Англии, в Тайнкасле, где и родился. От этого периода в его памяти сохранились лишь смутные воспоминания о стуке клепальных молотков и пронзительном вое по утрам «гудилки», сзывавшей рабочих в доки. И он вспомнил отца — веселого, удивительно благодушного человека, который по воскресеньям брал сына за руку и отправлялся с ним в долину Джесмонд, где они пускали по пруду кораблики, сделанные из синей плотной бумаги. Когда сынишка уставал, отец садился с ним где-нибудь в тени на парковой скамейке и рисовал все, что попадалось на глаза, — людей, собак, лошадок, деревья, так что получались чудесные картинки, которые манили и разжигали детское воображение. А когда наступали будние дни, отец, возвращаясь вечером домой, неизменно приносил разноцветные фрукты из марципана; землянику на зеленых стебельках, желтые бананы, розовощекие персики, прелестные на вид и вкус, — все это изготовлялось кондитерской фирмой, где он служил коммивояжером.
Вскоре после того как был отпразднован день рождения Пола, семейство переехало в Уортли — большой город, расположенный в сердце Англии. От жизни там у Пола остались более серые и менее счастливые воспоминания: дым, дождь, толкотня на улицах, пламя, вылетающее из труб сталелитейных заводов, мрачные лица родителей и в завершение — отъезд отца по делам в Южную Америку. О, каким ударом была для мальчика потеря этого близкого веселого друга, с каким нетерпением он ждал его возвращения, а затем — словно в подтверждение предчувствий, теснившихся в детском сердце, — каким неописуемым горем была весть о том, что отец погиб в железнодорожной катастрофе под Буэнос-Айресом.
И вот печальный пилигрим, которому не было еще и шести лет, прибыл в Белфаст. Здесь, с помощью Эммануэла Флеминга, его мать поступила на работу в бухгалтерию городского отдела здравоохранения. Жалованье она получала маленькое, но все-таки это был постоянный источник существования, давший вдове возможность иметь крышу над головой и, проявляя чудеса экономии и самопожертвования, обучить сына и подготовить его к преподавательской деятельности. Пятнадцать лет она тянула эту лямку, и вот он стоит на пороге окончания университета.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
