и, глядя на Тирнана, встряхнул руку.
— Они острые! — сказал он.
Тирнан пожал плечами, выпрямил голову и закрыл рот.
— А как еще, по-твоему, я буду сосать твою кровь?
Брэндо открыл рот, его глаза стали широкими и голубыми, как фарфоровые блюдца.
Тирнан не сводил с него взгляда, лицо его было совершенно мрачным.
Я не знала, что и думать об этом обмене репликами, пока на изрезанной шрамами стороне лица Тирнана не появилась едва заметная ухмылка.
Брэндо увидел, как она становится все шире, и страх с его лица исчез, сменившись зеркальной ухмылкой, с левой стороны, как у Тирнана.
Внезапно Тирнан сделал выпад вперед, щелкнув зубами.
Брэндо упал на сиденье, пытаясь убраться подальше, а затем разразился бурным хихиканьем, схватившись за живот. Он так сильно смеялся, что у него потекли слезы.
Во мне что-то шевельнулось, достаточно густое, чтобы замедлить мою кровь и закупорить поры. Что-то, что должно было быть ядовитым, потому что это имело отношение к человеку, который, по сути, нас украл, но это было не так.
Оно было ярким и прекрасным, и впервые за этот день мне захотелось плакать не от ярости или горя.
После последних нескольких дней страданий видеть, как смеется Брэндо, было для меня настоящим подарком.
И я была вынуждена смириться с тем, что подарил мне его никто иной, как Тирнан.
Обернувшись на него, я поймала на себе взгляд его проницательных глаз, которые, казалось, видели меня насквозь. Я приказала себе отвернуться, но между нами была цепь, закрепленная где-то у меня в голове, которая отказывалась сдвинуться с места. Все, что я могла делать, это смотреть в эти невыразительные глаза и удивляться скрывающимся за ними тайнам.
Интересно, почему такой человек, как он, согласился взять на воспитание двух несовершеннолетних.
Момент был прерван, когда Эзра открыл дверь и наклонил голову, чтобы предложить мне руку. Я взяла его большую, грубую ладонь и вышла из машины, благодарная за то, что выбралась из замкнутого пространства, пропахшего дорогим дымом и сосновым одеколоном Тирнана.
— О Боже, — вздохнула я, переводя взгляд с белой гравийной дорожки на длинный, широкий дом.
Сам участок простирался влево до самой воды, обрываясь у кромки берега. Я слышала отдаленный рокот волн, ощущала в воздухе вкус морской воды и видела, как ее близость воздействует на старый, эксцентричный дом.
— Я бы не отнесла его к готическому возрождению, — призналась я, когда ко мне подошел Тирнан, а Брэндо взял меня за руку. — Скорее, это современный, типовой городской пентхаус. Он выглядит не очень энергоэффективно… ты не думал о солнечных батареях?
— Он принадлежал моим бабушке и дедушке, — сказал Тирнан, как будто это все объясняло. — Ничего не трогайте.
Затем, не дожидаясь, пока мы войдем в наш новый дом, зашагал по гравию в сторону дома у воды, уже набирая на своем мобильном чей-то номер.
Я закатила глаза, глядя на его удаляющуюся фигуру. Как будто есть смысл говорить семилетнему ребенку ничего не трогать в помещении, которое ему придется называть своим новым домом.
— Разве он не собирается показать нам окрестности? — прошептал Брэндо, бросив настороженный взгляд на дом. — Там могут быть привидения или что-то в этом роде.
— Привидений не бывает, — сказала я, хотя склонялась к тому, что если бы они и существовали, то точно бесчинствовали бы в убогом готическом доме Тирнана. — Пойдем, нам не нужно, чтобы нам все показывали. Если это наш новый дом, нам лучше устроиться поудобнее.
Эзра засунул голову в багажник лимузина, прихватив четыре чемодана и коробку с пластинками Аиды, которые составляли наше скудное имущество, поэтому я расправила плечи и подошла к дому с неохотно цепляющимся за мою руку Брэндо.
Дверь была массивной, выкрашенной в насыщенный, ярко-синий цвет, который сиял в свете железных светильников по обе стороны от нее. В центре двери была прикреплена сверкающая золотом львиная голова, в пасти — тяжелое золотое кольцо.
Львы на воротах и дверной молоток — все это соответствовало названию дорогого, страшного особняка, расположенного на отвесных скалах Бишопс-Лэндинга.
Лайон-Корт.
Я глубоко вздохнула, собираясь открыть дверь, но она бесшумно распахнулась, открыв тускло освещенный интерьер. Никто не появился, чтобы нас поприветствовать, и я с легкой дрожью подумала, кто же нам открыл.
— Янка, я не хочу здесь жить, — прошептал Брэндо, прижав к груди Железного человека. — Это место очень жуткое.
— Да, — согласилась я. — Но не волнуйся, у тебя есть Железный человек и Чудо-женщина, которые тебя защитят.
Я сжала его руку и повела в мрачный дом.
Вестибюль был огромный, почти как пещера. Полы из темного дерева были уложены в великолепные шестиугольные узоры, две лестницы изгибались вокруг центральной точки — высоких, красивых дедушкиных часов, которые наполняли пространство зловещим, бездушным звоном. По обе стороны коридора были открытые входы, ведущие в темные комнаты, но сам вход был поразительно пуст.
— Привет? — позвала я, гадая, не задерживается ли где-нибудь поблизости тот, кто открыл дверь.
Мой голос эхом разнесся по помещению.
— Привет? — отозвался Брэндо, затем хихикнул, услышав эхо, и повторил. — Черт!
— Привет.
Я обшарила комнату в поисках голоса, затем грубо ахнула, когда наконец увидела ответившего человека.
Он был ужасно испещрен шрамами.
Большую часть его лица и черепа покрывали следы ожогов, оставляя только гладкую, деформированную кожу, окрашенную в различные оттенки от красного до розового и шокирующе белого. Шрамы исчезали под воротником рубашки и вновь появлялись на руках.
Я поняла это, потому что он вышел из-за тени скульптуры кентавра у левой лестницы и в знак приветствия протянул мне правую ладонь.
На его губах играла мягкая, застенчивая улыбка, а в глазах без ресниц читалось беспокойство.
Стоящий рядом со мной Брэндо издал невнятный горловой звук.
— Вы в порядке? — спросил он со всей детской непосредственностью.
Мужчина слегка наклонился, чтобы быть поближе к Брэндо.
— Я более чем в порядке, мистер Бельканте. Очень рад с Вами познакомиться.
— Правда? — потрясенно спросил Брэндо. — Но откуда Вы меня знаете?
— А, — улыбнулся мужчина, коснувшись своего деформированного носа. — Ты скоро убедишься, что я знаю все, что происходит в этом доме. Я его хранитель.
— Как Джарвис в «Железном человеке»?
Он засмеялся.
— Может быть. Хотя, ты увидишь, что у меня не так много контроля над здешними резиденциями, — мужчина выпрямился и снова протянул мне руку. — Рад познакомиться с Вами, мисс Бельканте. Я Уолкотт.
— Очень приятно, — пробормотала я в ответ и, пожав его ладонь, отметила шелковистую текстуру ожогов. — Простите Брэндона за грубость, он не хотел обидеть Вас своим вопросом.
— Конечно, — отмахнулся от вопроса Уолкотт. — Искренность детей — хороший наказ взрослым
