лаза в стене. Вырвалась наружу, не замечая, как обдирает кожу об острые края досок. Вырвавшись на свободу, Эми с криком побежала к взрослым.
Но их нигде не было.
Свет погас, музыка стихла.
Эми оглянулась на амбар и увидела, что пугала выбрались на улицу. Она повернулась и побежала к дому, зовя родителей. Она неслась под луной, лихорадочно дыша. Она слышала звук шагов за спиной, но не осмеливалась оглянуться. Она знала: пугала идут за ней.
Она пронеслась через двор к крыльцу и повернула дверную ручку. Заперто. Она застучала в дверь, обдирая костяшки, зовя на помощь мать с отцом. Загорелся фонарь на крыльце, залив двор желтоватым мерцанием. Пугала полукругом выстроились перед домом, словно чего-то выжидая.
Дверь открылась, и Эми бросилась к матери, всхлипывая от облегчения: наконец оказалась дома. Она знала, что отец справится с пугалами.
Мать грубо оттолкнула ее.
— Вам с Генри не стоило ходить в амбар. Вы знали, что это запрещено. — Мать холодно посмотрела на Эми.
— Да, Эми. Ты чуть все не испортила.
Услышав суровый голос отца, Эми задрожала. Она никогда его таким раньше не видела, даже когда прогуляла школу.
— Но… Что происходит? Мама? Папа? Помогите мне! — голос Эми упал до шепота. — Генри еще в амбаре, он ранен.
— О Генри позаботятся. Теперь надо решить насчет тебя. Остальные дети не ходили в амбар — очень плохо, что ты не удержалась.
И только сейчас Эми заметила: родители одеты в черные балахоны. Они накинули капюшоны и вышли на крыльцо. Остальные взрослые тоже вышли из дома.
— Фестиваль пугал важен, Эми, — произнесла мать. — Наша община процветает — и процветают те, кто послушен. Отец Генри, Джимми, не хотел в этом году участвовать, потому что пришла его очередь приносить сына в жертву. Но он все равно сделал пугало, он был уверен: мы подумаем, что он помнит уговор, но мы все знали. Мы всегда знали. И теперь в жертву принесли не только Генри, но и его отца.
Отец покачал головой.
— Ты теперь знаешь о нас, поэтому тебя тоже нужно принести в жертву. Прости, что таким образом, но тем, кто проявляет непослушание, помочь уже нельзя.
Он схватил Эми за руки и стащил со ступеней. Она закричала, пытаясь вырываться, но он был слишком силен.
— Папа, пожалуйста! — всхлипывала Эми, не осознавая, что сейчас произойдет.
— Я тебе не отец, девочка. Ты всегда была лишь средством достижения цели.
Он швырнул ее к безмолвно ждущим пугалам. Они набросились на Эми — ночь наполнилась криком. Сложив руки и молитвенно склонив головы, взрослые в черных балахонах зашептали.
Когда пугала насытились, они выпрямились в лунном свете, с острых как бритва зубов капала кровь. Они потащились на свои фермы — чтобы снова присматривать за полями.
Для общины наступил еще один урожайный год.
Перевод — Елена Бондаренко
