койки: «Вдруг пить захочу».
Утром зарядка, завтрак и построение на развод. Лёхе хотелось спать, кружилась голова, болело избитое тело. На плацу, очищенном от снега, долго строились, встречали командира и разводились на работы.
Больничный Толстого закончился, но он нашёл себе работу- ремонтировать бытовку. Очень не хотелось ему морозиться. Попросил в помощники Лёху.
Рота ушла в парк боевых машин. В казарме остались двое дневальных, дежурный и Толстый с Лёхой. Для начала Толстый заставил всех искать молотки и гвозди, а когда нашли, он вручил инструменты Лёхе и сказал:
– Иди, стучи там. Я в каптёрке, если что- разбудишь.-
Лёха пришёл в бытовку, стукнул несколько раз по вылезшим из пола гвоздям, добрался до угла, сел и заснул. Проснулся от ударов. Над ним стоял ротный и несильно пинал его. За ротным стоял Толстый и злобно улыбался.
– И кули спим, товарищ солдат? Один спит, второй. Оборзели?– завёлся капитан.
Лёха встал, вытянулся в рост, молчал. Что объяснять? И так всё ясно.
– Сейчас оба в парк боевых машин. Приеду- проверю. Поработаете теперь там,– ротный погрозил Толстому кулаком и ушёл.
– Песец тебе, Муха! Проспал шакала, сучонок,– Толстый надвигался на Лёху. Тот отступил к стене, сжался и подумал: «Бить будет, сука». Толстый пнул его ногой в живот. Больно! Лёха упал, свернулся и закрыл голову руками. Толстый пнул его два раза и, уходя, сказал:
– Хватит валяться. Пошли. Я тебя ещё по дороге поучу стойко переносить все тяготы и мучения…-
Лёха поднялся и прихрамывая пошёл в каптёрку, где Толстый уже надевал новенький бушлат. Лёхе он выдал старый, грязный, засаленный и залатанный бушлат. Все новые бушлаты Толстый или раздал дружкам, или пропил с ними же.
Вышли на воздух. До парка километра три: вдоль забора части, дальше на горочку и через лесок в обход озера. Подмораживало. Ветер тянул серые низкие тучи и мёл по земле редким снегом. Дорога асфальтированная, очищена от снега, сухая от мороза.
Выйдя на горочку, Толстый глянул в сторону озера. На озере установился лёд. Через озеро дорога намного короче.
– Мошкин, сворачивай к озеру. Сократим дорогу.-
Лёха сбился с шага, повернул к озеру. «Сейчас где-нибудь в кустах бить начнёт. Здесь, на виду, боится».
– Да, ну, Серёга. Лёд еще тонкий, опасно.– сказал он.
– Нормальный лёд. Пройдём, не ссы. Тем более что, ты первый пойдёшь,– хохотнул Толстый.
Через лесок спустились к озеру. В прибрежных камышах нашли проход, и вышли на лёд.
–Иди, иди. Чего стал?– Толстый толкнул Лёху вперёд.– Искупи вину. Может быть, и бить не буду.-
Лёха скользящим осторожным шагом двинулся вперёд, следом шёл Толстый. Прошли метров тридцать. На озере ни души. Лёд, ветер метёт снегом, низкое тучное небо. Лёд похрустывал, немного прогибался, видны были разбегающиеся трещины.
– Серёга, давай по берегу обойдём.– Лёха обернулся к Толстому, но продолжал двигаться вперёд.
– Иди, я сказал,– Толстый не боялся, впереди Лёха.
Прошли ещё десяток метров. Под ногами хрустел лёд, разбегались трещины. Лёха почувствовал, что сейчас провалиться, развернулся и побежал к берегу. Лёд под ним начал ломаться. Когда он пробегал мимо Толстого, нога провалилась в воду, он отдёрнул её и побежал дальше. Толстый успел развернуться и тут же провалился под воду. Погрузился с головой, вынырнул. Закричал. Сначала непонятно, а потом стоящий у берега Лёха расслышал:
–Мошкин, иди сюда! Брось мне за что зацепиться! Помоги!-
Толстый пытался выбраться, но лёд ломался под ним. Толстый проваливался, снова пытался выбраться из полыньи, но лёд ломался опять.
– Муха, сука! Что стоишь? Пипец тебе! Ты покойник! Урою, сука!-
Лёха стоял и смотрел. Хотелось спать и домой. Поспать не удастся, а до дома ещё долго. Особенно долго с Толстым, с его побоями и унижениями. Даже если помочь, расправы не избежать- во всём будет виноват он, Лёха. Ещё одну такую ночь он не выдержит. Хочется дожить, и не калекой, и не вздёрнуться. «Ты покойник!» Ага!
– Лёха, помоги! Пожалуйста!-
Толстый захлёбывался, отплёвывался. Одежда намокла, сковывала движения и тянула вниз. Лёд ломался, полынья увеличивалась. Толстый бессмысленно вертелся в воде, уже не пытаясь выбраться.
– Лёха… Помоги…-
Да, сейчас. Чтобы потом умереть самому. Нет, Толстый. Нет. Лёха стоял и смотрел, как тонет Толстый. Не двигаясь и внимательно. Запоминая.
Толстый ушёл под воду, вынырнул, опять погрузился с головой. Ещё раз, ещё. И больше не выплыл. Вода с кусками льда расступилась, выпуская пузыри воздуха, сомкнулась и постепенно успокоилась. Ветер мёл редкий снег, над головой нависли тучи. Большое ледяное поле с полыньёй. Кругом ни души.
Лёха постоял еще минут пять. Поёжился, ветер крепчал.
– Помогите,– негромко, чуть сипло, сказал он. Как- будто пробуя силы. Прокашлялся. Сказал ещё раз, получилось лучше. И уже в полный голос:
–Помогите!– повернулся и побежал к дороге.
