Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
тумбочке будильник. И перед самым последним пробуждением приснился мне какой-то сумбурный и непонятный сон. Вижу, будто мой зять Андрей Алексеевич в своём энергичном наступательном темпе убеждает какого-то очень солидного и незнакомого мне мужчину взять под опеку своего давнего друга Виктора Ивановича Пархоменко, который живёт и работает в Хабаровске. И тут же меня призывает подтвердить его весомые аргументы, выкладываемые его собеседнику. А я довольно хорошо знаю этого друга зятя, и тут же включаюсь в разговор, с горячей убедительностью говорю о том, что это просто замечательный человек, способный вытащить из беды любого, кто обратится к нему за помощью. И от искренних слов моих аж горячая слеза, явно чувствую, обжигает уголки глаз. А сам Виктор Иванович стоит в небольшом отдалении, смотрит на меня, кивает головой, будто соглашается с моими словами и благодарно улыбается…
Но это только первая серия этого предутреннего сна. Во второй – мы с Андреем Алексеевичем на каком-то рынке, он покупает какое-то странное хвойное деревце с обнажёнными и совсем без остатков чистыми корнями, скорее похожими на корни хрена или сельдерея, а не на древесные. И говорит: «Донеси его до дома и посади. Это приказ!» – «Хорошо, – отвечаю, – будет сделано, товарищ генерал!» Шуточно, как всегда в таких случаях. А сам думаю: зачем нам это странное дерево? Посажу-ка я его пока прямо здесь где-нибудь, а потом посмотрим…
И вот уже третья серия: мы тут же, в каком-то незнакомом мне месте, сидим всей семьёй за большим и шумным праздничным столом. Спрашиваю у Андрея Алексеевича: так как быть с его деревом, которое он вчера купил на рынке? Он смотрит на меня с удивлением: «Какое дерево? Ничего я не покупал…» И я в глубоком недоумении. Собираю какой-то мусор со стола перед собой в ладонь и думаю: «Сейчас пойду и спрошу у Ирины Васильевны, был ли я вчера с Андреем на базаре. Или это мне приснилось, или мы с Андреем были в то время в каком-то другом мире, потустороннем, что ли…»
И проснулся… с тем же тревожным недоумением и с какой-то вдруг настороженной тяжестью на сердце…
Мне очень и очень редко запоминаются сны, а этот прямо-таки врезался в память и оставил чувство какой-то неосознанной тревоги до сих пор. В таком вот разобранном состоянии я и отправился в дальнюю дорогу. Андрей к тому же заехал за нами не в обещанные 6. 20, а ровно на час позже. По проснувшейся уже Москве мы протиснулись кое-как в район ВДНХ и забрали оператора Юлю, промчались по МКАДу до выхода на Горьковское шоссе, постояли в пробке у Балашихи и, вырвавшись после неё на шоссейный простор, помчались в сторону Нижнего Новгорода. Но где-то сразу скоро стали ощущаться неполадки в машине: она периодически стала как-то странно подёргиваться на ходу. А потом как-то в один миг и на большой скорости неожиданно резко остановилась, и сразу запахло жжёным маслом. Машина сильно качнулась на заблокированных колёсах и чуть ли не выбросила нас из салона. Но всё обошлось. Мы ехали в крайнем правом ряду, и Андрею удалось без проблем скатить машину на обочину, переключившись на нейтралку. Открыли капот – откуда-то снизу потянул горячий масляный пар. Машина больше не заводилась – заклинило коробку-автомат. Наше путешествие закончилось. Случилось это на полдороге к городу Владимир, на Горьковском шоссе, прямо в городе Киржач.
Назад возвращались уже мы на такси, а Андрей со своей машиной на эвакуаторе – хорошо, что недалеко ещё отъехали от Москвы.
Так что это было? Сон в руку, как принято говорить в таких случаях? Или не полностью ещё исполнилось предупреждение этого непонятного сна? До сих пор я в глубоком недоумении…
Кстати, о машине. Андрюшкин пикап-вездеход «хонда», так категорически прервавший наше паломническое путешествие к мощам Серафима Саровского и наделавший некоторый переполох в наших кошельках (всё-таки новая коробка-автомат стоит 250–350 тысяч рублей), оказался просто осторожным и корректным японцем. Коробка его и не пострадала совершенно, но пунктуальные датчики всего лишь заблокировали её, потребовав тем самым заменить загустевшее от долгой эксплуатации масло на свежее. И на следующий день Андрей с оператором, но уже без нас с Ириной Васильевной, отправился туда же на съёмки праздника в честь Успенья Богородицы…
2.
Итак, продолжим прерванный рассказ. В старинном приморском селе Екатериновка, расположенном на западном краешке широкой в тех местах долины реки Сучан и где находился накопительный лагерь принятых по оргнабору рабочих для северов, мне пришлось прожить почти три недели. Жили мы в длинном кирпичном двухэтажном доме довоенной постройки в комнатах по три-четыре человека в каждой, раз в неделю меняли постельное бельё, ну а одежду свою мы уже сами стирали в душевых по необходимости. Нам платили какие-то деньги, рядом была недорогая столовая и медпункт – всё как и положено. Причём практически всё время мы были предоставлены сами себе и жили, если и не как на курорте, но уж точно чуть ли не в самом настоящем доме отдыха.
В нашей комнате мы жили втроём: как ехали в одном купе вагона, так и поселились вместе. Разные по характеру, интеллекту и вообще по прошлой своей жизни, мы как-то сразу сблизились и по-настоящему сдружились. Конечно, мы совсем мало чем отличались друг от друга и по возрасту, и, очевидно, по социальному происхождению, но главное было, пожалуй, не только в этом. Но, видимо, такие вот изолированные в некотором роде от основной массы населения сравнительно небольшие общности людей, но объединённые единой целью и местом пребывания, пусть и на короткое время, просто по природному инстинкту самовыживания в неординарных условиях нового бытия невольно стремятся сплачиваться в небольшие компактные группки особенно близкого товарищества. Таким небольшим микросообществам, естественно, гораздо легче держаться в общей массе практически совершенно незнакомых людей, страхуя и поддерживая друг друга, порой буквально плечом к плечу и спиной к спине, от любого негативного воздействия с внешней стороны, от кого бы оно ни исходило. Я заметил и ощутил не один раз на самом себе действие этого свойства человеческой психики, сохранившегося почти у каждого из нас с самых-самых пещерно-первобытных времён, потому что на генном уровне, даже не осознавая вроде бы этого: жить одному в этом, не всегда доброжелательном и уютном во всех отношениях, мире просто невозможно. По сути, в любом новом месте мы, порой даже незаметно для самих себя, обрастаем новыми друзьями и просто знакомыми людьми – по работе или по лестничной клетке, которые даже в небольшую трудную житейскую ситуацию всегда могут оказать хоть и мизерную помощь. Но особенно ярко это свойство психики
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
