не очень взрослой и не очень умной. Меня мало посвящали в подробности, но тётю обвиняли в нанесении телесных повреждений и даже убийстве одной, но последнее не подтвердилось.
– Да я сам этого не ожидал, что твоя мама пойдёт против сестры, – заговаривает Алим. – Если бы тогда не её показания, то вообще бы дело развалили, а так… Спасибо ей! Розали хоть что-то получила.
Я тётю свою очень любила, но даже по мне она очень мало получила. Она творила безумства. Но в суде её признали психически невменяемой. Назначили лечение в лечебнице и отпустили.
– А вообще… – собираюсь с духом. – Я из дому сбежала. Отчим решил меня замуж выдать за сына своего друга. Продать меня его мерзкому сынишке взамен на то, что тот ему как-то долг простит. Их даже не смутило то, что у меня якобы парень был. Конечно, тот смылся почти сразу же, но ведь я была несвободна.
– Тебя замуж выдать хотели насильно? – переспрашивает дядя. – И когда это?
– Вчера, – отвожу взгляд, чувствуя подступающие слёзы. – Я сбежала с собственной свадьбы, дядь! И мне помощь нужна! Я не хочу обратно! Отчим меня убьёт! А жених меня… того самого…
– Не плачь! Решим твои проблемы, сбежавшая невеста, – обещает он. – В чемодане-то не свадебное платье?
– Нет, – мотаю головой. – Там одежда и документы! Хочу новую жизнь начать! Я у тебя совсем немного поживу, потом к другу поеду. Он просто сейчас за границей, – тараторю. – Я и работать пойду! Я же институт дизайна закончила! Модельер я теперь!
– Институт дизайна, говоришь, – задумчиво тянет. – Модельер, говоришь… Пожалуй, я знаю, куда тебя устроить! И квартиру знаю, где тебе взять!
– Правда?
– Правда! А теперь пошли! Три не закрывающиеся бездны кормить! Иначе нам звуковую атаку устроят!
***
Признаюсь честно и без стеснения. Дети – не моё! Вот вообще не моё! Ну или… просто управляться с тройней не моё. Они кричали, вопили, отказывались рот открывать, кашей меня запачкали. Благо сменная одежда в чемодане была. В общем, они утвердили в моей голове мысль о том, что детей я пока точно не хочу.
К своему счастью, долго я в доме Лапина не задерживаюсь. После того, как мы заканчиваем с кормлением тройняшек, а затем дружно укладываем всех спать, пьём чай в компании всех домочадцев, а это Мириам, жена Алима, сам хозяин дома и бабушка с дедушкой Мириам, Алим отвозит меня на какую-то квартиру.
– А чей это дом? – спрашиваю дядю, разглядывая небольшую, но уютную квартиру на семнадцатом этаже с личным выходом на крышу и небольшой террасой на ней.
– Служебная, – отвечает он, опуская мой чемодан рядом с одним из шкафов. – У моего модного дома таких три. Одна ближе к офису, вторая ближе к торговому дому и одна на окраине, неподалёку от завода материалов, – спокойно рассказывает, остановившись около окна рядом со мной.
Вид здесь потрясный. Никогда не жила так высоко, да и не бывала, но город с этой высоты выглядит просто нереально красиво, опасно и завораживающе.
– Ммм, – тяну, дотронувшись до стекла. Насладившись прохладой окна, отхожу. – Ясно. И я могу здесь жить? Пока на ноги не встану? – интересуюсь, пройдя на кухню и осознав, что наборов посуды здесь на четверых. А вот холодильник вовсе выключен из розетки.
Наклонившись, подключаю аппарат к сети.
– Конечно, – кивает Алим. – Можешь сколько хочешь здесь жить. Я тут от силы раза два ночевал. В основном я езжу в ту, что рядом с офисом. Сбегаю от детей, у которых зубы режутся, а у меня коллекция горит.
– А эта квартира?
– Эта ближе к торговому дому. И твоей новой работы.
– Эм-м… – оборачиваюсь к нему. – Я буду работать в торговом доме?
– Да, – отвечает, подарив мне улыбку. – Штат модельеров сейчас укомплектован, но несколько девушек через полгода в декрет выйдут. Займёшь одной из них место. Пока поучишь русский язык и изучишь дело изнутри. Чтобы, когда войдёшь в модный дом, понимала, что к чему и зачем. Тенденции изучишь.
– А что я в торговом доме делать буду?
– Будешь одной из помощниц… – отводит взгляд, словно скрыть что-то хочет. – … генерального директора. Будешь его глазами и ушами в своей специальности. Он плохо разбирается во всех этих тонкостях, а ты окончила институт дизайна и в этом разбираешься. Будешь ему подсказывать и помогать.
– То есть буду наблюдать за всем и советовать? – переспрашиваю.
– Можно и так сказать, – пожимает плечами. – Будешь, можно сказать, начальником над отделом дизайна. Потому что если встанешь рядом с генеральным, то он тебе доверять станет, и ты будешь командовать отделом. Но предупрежу сразу: все главные и решающие моменты проходят через меня. И утверждение тоже через меня.
– Звучит красиво, – мечтательно произношу и сажусь на диван, немедля прикрывая коленки. Они у меня нежные. И от любого воздействия покрываются ранами или коркой. А этой ночью воздействия много было.
– Деньги на первое время, – Алим достаёт из кошелька несколько купюр. Подумав, добавляет ещё несколько.
– Не надо! У меня есть деньги! – вскакиваю.
– Не спорь, – опускает их на стол. – Даже если есть. Спрячешь эти в копилку и будешь иметь как подстраховку. Не помешает иметь страховку, особенно сейчас, когда только переехала. Продуктов в доме нет. Но магазин в этом же доме есть. Если хочешь, можем сейчас вместе спуститься и купить всё быстренько. Затем я помогу сумки поднять.
– Не стоит, – выдавливаю улыбку. – Я сама куплю и донесу. Мне ведь немного надо. Минимальная корзина.
– Как знаешь, – разводит руками. – Чистое постельное бельё есть в шкафу. Мыло и шампунь ещё, кажется, есть в ванной. В общем, ты обживайся! Смотри! И если что – звони! Сим-карту я тебе купил!
– Да, спасибо, – киваю, вспоминая о карте, которую он мне взял в одном из офисов связи. – А здесь кто-то, кроме тебя, живёт?
– Нет, – мотает головой. – Старший сын иногда заходит. Но я ему скажу, что теперь квартира занята. И он тебя не побеспокоит. У него своя огромная квартира есть.
– У тебя есть старший сын?! – удивляюсь, округлив глаза.
– Да, – довольно кивает. – Он как раз и есть генеральный директор. На моего сына будешь работать, Аурора. Он у меня парень хороший, добрый, понимающий, умный! Смотри, не влюбись!
– Ого! А ты не говорил, что у тебя есть ещё дети, кроме тройняшек, – радостно произношу и подойдя, обнимаю его, поздравляя.
До меня, как всегда, всё последней доходит. Особенно новости.
– Я сам узнал перед отъездом из Франции, – рассказывает, когда я его из объятий выпускаю.
– Мне теперь даже интересно на него посмотреть!
– Увидишь завтра! –
