этому диктатору, — не отдаёте себе отчёт в том, что говорите. Они за месяц создадут вакцину или противоядие, а ваша вакцина сожрет нас. И знаете почему? Они другие!
— Настолько продвинутые? — сыронизировал «диктатор».
— Количество шахматных чемпионов из этой страны, — пропуская мимо ушей явную издевку, продолжил Дженинкс, — сопоставимо с числом представителей остального мира. Они придумали современные системы залпового огня ещё до войны с Германией, первые в космосе. А литература? А живопись? Музыка, балет… Их невозможно покорить. Они автономны как атомная подлодка.
— Но наши санкции разрушат их экономику изнутри, — сказал худощавый парень в толстых очках.
— Честно говоря не заметил такой тенденции. А знаете почему? Плевать им на наши ограничения. Пусть они доверчивые, отзывчивые, иногда глупые, как все настоящие герои, но непокорённые.
— Но есть же у них слабости? — поинтересовался Вилкс.
— Сколько угодно, но это нам не поможет. Единственное, что может их уничтожить — они сами. Народный бунт у них — безжалостнее любого внешнего врага. Именно поэтому гражданские войны материала носят такой продолжительный и кровопролитный характер. Но стоит чужакам попытаться захватить власть в этот момент слабости материала, то изгнание окажется для агрессора самым щадящим вариантом. В худшем — они дойдут до его столицы и разберут её по кирпичику.
— Ой, дрожу, — усмехнулся «диктатор».
— Мой знакомый филолог, профессор Чикагского университета, провел двадцать лет среди материала. Большую часть информации для этого доклада я получил от него и признаться проникся восхищением этим народом.
— Какой-нибудь очередной либеральный рохля?
— В середине девяностых он помог создать в этой, враждебной нам среде, политическую партию с участием наших представителей и агентов влияния. Партию, которая несколько лет занимала доминирующую позицию в управлении страной. Боб не просто какой-то там ботаник. Круг его знакомств начинался с проституток и уголовников, а заканчивался в самых верхних эшелонах власти. Четыре крупнейших фонда согласовывали свою политику поведения с ним. Да и как могло быть иначе? Боб — сын действующего сенатора Верхней палаты Конгресса, активного “ястреба” и настоящего патриота. А если кому-то интересно кто мне рекомендовал его, назову только имя Джеффри. Думаю вы понимаете почему.
Дженинкс замолчал и посмотрел на притихших слушателей. Интерес и внимание читались в их взглядах. Во всех кроме одного.
— Вы предлагаете вывесить белый флаг и сдаться на милость варваров? — спросил седой старик с выправкой строевого генерала и воинственным взглядом, — Господин секретарь, кого вы пригласили?
Дженинкс усмехнулся и, качнув головой, остановил попытку старика осадить вояку.
— У нас ещё есть крохотный шанс, как сказал мне профессор, только благодаря старым закладкам и спящим бригадам в культурной среде мы можем сейчас хоть как-то влиять на материал, развивать в их обществе смуту, «брожение умов», как они говорят. Однако вы должны знать, что главная поговорка сегодня: "моя хата с краю", меняется на воинственное: «наших бьют»! И это дурной знак. Время играет против нас и вместе с ним тают наши шансы на победу.
— Я лично знаком с Бобом, — вступился за своего протеже Вилкс, — А также подтверждаю его успехи в работе с материалом. Да, и это он посоветовал мне своего кандидата.
— Любимчики — не лучший способ отбора, — вновь рыкнул седой.
— Секретариат обратился ко мне с просьбой рассмотреть варианты, — максимально спокойно ответил Дженинкс, — На момент обращения их было два, но материал поднял бунт в национальных валютах, испортив игру бюджетов. Если бы этого не произошло, вы бы уже месяц как делили между собой регионы этой огромной страны.
Претендента начинало трясти — он прав, они должны это понять. Катастрофа неизбежна. Теперь это уже вопрос месяцев, если не дней.
— Это был ваш взгляд на ситуацию и материал, — сказал примирительно Вилкс, — Но у вас наверняка есть и «план спасения».
— Пересмотрев стратегии первых двух сценариев, — сказал Дженинкс, — я добавил третий. Хочу довести до сведения уважаемого собрания все, вопреки моим убеждениям.
Воинственный старик насупился, но деловито кивнул головой.
— Первый сценарий — прямое, военное столкновение с армией материала — итог спорный. Потому что даже суперсовременный бункер не даст гарантий безопасности. Война — тупик. Другой вариант сдаться на милость дикарей, но это не предотвратит столкновений и краха нашей цивилизации. Поэтому третий вариант развития событий самый интересный для нас. Но для того, чтобы его принять и начать выполнять, времени осталось действительно мало.
— Не нагнетайте, а выкладывайте, — уже с нетерпением сказал старый солдат.
— Давайте я перейду на совсем отдаленные понятия, — сказал Дженинкс и обвел взглядом слушателей. Удовлетворенный их вниманием он продолжил.
— Что именно сейчас произошло? Рабы подняли мятеж. К рабам одной колонии, присоединились другие. Чем это грозит? Римская империя просуществовала четыреста сорок девять лет. Штаты существуют четыреста сорок шесть. Я это говорю к тому, что если мы не изменим своего отношения — крах неизбежен.
— Реально? — удивленно, почему-то шёпотом спросил один из слушателей.
Но Дженинкс не обратил на него внимания.
— Выход мне подсказал старик Макиавелли: «Если не можешь победить бунт, его надо возглавить». И думаю, это реальная возможность остаться на плаву, войти в управление варварами, дав им ложное чувство победы, тем самым в очередной раз привести орды варваров к тупику развития, создав из них новое общество потребления.
— Хм, красивая идея, — сказал Вилкс, — но как это реализовать?
— Начать с объявления преступного режима, с которым сражаются войска материала, террористами, со всеми вытекающими последствиями.
— Однако, — проснулся маленький «диктатор», — Получается мы их кормим, одеваем и учим, но не знаем, что они террористы?
— Совершенно верно. Талибан, Алькаида, теперь эти… Только теперь мы заявим, что согласно новым данным, наши воспитанники переродились и вышли из-под контроля. Какие-нибудь донесения от вернувшихся с фронта добровольцев или независимых организаций.
— Хорошо. Информационно это легко сделать, — озадаченно начал рассуждать Вилкс, — Но что делать с руководством? Очередная поездка в Даллас?
— Никаких убийств и катастроф. Я бы назвал это операцией: «Сезон большой охоты». Сперва устраняются вторые лица. Запускаются слухи о невменяемости, криминальный след или внезапная болезнь. Затем следует импичмент или неспособность президента выполнять свои
