взоры российских купцов и промышленников, дипломатов и военных южные моря, предоставлявшие большие возможности для широкого развития экономических связей со странами Востока и Южной Европы. Но побережье Черного и Азовского морей было захвачено турками и находящимися в вассальной зависимости от них крымскими татарами.
Турция, имея поддержку со стороны Франции и Австрии, отказалась вести переговоры с Россией по урегулированию спорных вопросов. Более того, чтобы укрепить свое господство на северных берегах Черного моря, она начала военные действия против России. Для успешной борьбы с таким сильным противником нужен был полнокровный флот. Его и предстояло создать в кратчайшие сроки. На Дону и его притоках, где еще оставались старые петровские верфи, началось ускоренными темпами строительство судов, формирование флотилии. В дальнейшем она получила название Азовской.
Ушаков тем временем плавал на различных малых судах, охранявших устья Дона, участвовал в рейсе фрегата по Дону, был произведен в лейтенанты, командовал четырьмя транспортными судами, доставлявшими лес к Таганрогу для постройки кораблей. Русские сухопутные войска при содействии пока еще маломощной Азовской флотилии нанесли противнику ряд серьезных поражений. Появилась реальная надежда на большой успех. И он действительно пришел.
Последовали блестящие победы на дунайском фронте. Турецкая империя оказалась в критическом положении. Деморализованные войска занимались грабежом, с каждым днем проявляя все больше неповиновения. Высокая Порта (так русские дипломаты называли правительство Турции) была вынуждена обратиться к русскому правительству с предложением начать переговоры о перемирии.
По мирному договору, заключенному в местечке Кучук-Кайнарджи 10 июля 1774 года[1], Турция отказалась от претензий в отношении Крыма и Кубани, вернула России Азов, отдала Керчь и Еникале, иначе говоря, все Азовское море, а также Кинбурн и все пространство между Днепром и Бугом; признала право свободного плавания российских торговых судов по Черному морю с пропуском их в Средиземное море и обратно, обязалась уплатить большую контрибуцию.
В ходе закончившейся войны Ушаков прошел неплохую боевую школу, побывал на различных должностях, в том числе командовал яхтой императрицы. К сожалению, в письмах и других документах самого Федора Федоровича об этом довольно любопытном эпизоде его флотской службы ничего не говорится. Однако тот факт, что он пробыл в столь заметной должности всего лишь менее двух месяцев, позволяет сделать некоторые выводы. Впрочем, они сами собой вытекают из последующих суждений Ушакова. «Вашей светлости, — писал он позднее Г. А. Потемкину, — осмеливаюсь откровенно в предупреждении объясниться, что я отличную охоту имею и желаю всегда больше быть на море, нежели в гавани..»
Федор чувствовал себя на этом нарядном судне, сверкающем медью и наполненном запахами духов и пудры, совершенно оторванным от флота. И хотя исполнял все обязанности с великим усердием, ощущал себя не у дел. Не могли не видеть такого несоответствия и другие. Характерна в данном случае одна фраза в романе Л. Раковского. Она наверняка придумана автором, но весьма и весьма близка к правде. Екатерина, побывав на яхте и познакомившись с новым «придворным флотоводцем», будто бы сказала высшему флотскому руководству: «Ушаков слишком хорош для императорской яхты. Ему командовать боевым, линейным кораблем».
Высочайшее повеление, к радости самого «виновника», вскорости было исполнено. Федор Федорович получил новые назначения. Между тем на Юге активно разворачивались как международные, так и внутренние события. Быстрыми темпами шло военное кораблестроение. Появлялись новые города. С окончательным присоединением Крыма к России в 1783 году было решено основать новую морскую базу на Черном море в Ахтиарской, теперешней Севастопольской бухте.
Преображение российского Юга было тесно связано с именем генерал-губернатора тех мест Григория Александровича Потемкина. Он пользовался безграничным доверием императрицы. Непосредственно ему был подчинен весь Черноморский флот с его адмиралтействами и портами на Черном и Азовском морях, на Дону и Днепре. Его энергичная и эффективная деятельность вселяла в людей веру и надежду.
Мудрый и искушенный в жизни человек, Григорий Александрович, конечно, понимал, что не обладает необходимыми знаниями и опытом в таком сложном деле, как управление военно-морскими силами, и потому подбирал способных и надежных помощников, старался не вмешиваться в детали их деятельности, не стеснял инициативы, которую умел ценить и поддерживать. И неудивительно, что значительная часть писем Ушакова обращена именно к нему. В них Федор Федорович подробно рассказывает о событиях, о своих победах и потерях, если возникает необходимость, просит помощи.
Но это будет несколько позже. А пока понемногу осуществлялось его давнее желание перевестись на полюбившийся флот. Вновь и вновь он отлично проявляет себя в различных сферах деятельности, в том числе и в борьбе с чумой, которая тогда свирепствовала в Херсоне и его окрестностях. За это по ходатайству Адмиралтейств-коллегии получил незадолго перед тем учрежденный орден Владимира 4-й степени, письменную благодарность от коллегии, был произведен в капитаны 1 ранга. Имя Ушакова стало широко известно во флотских кругах.
В 1785 году он уже становится одним из организаторов в устройстве новосоздаваемого флота и обучения личного состава. По его требованию, выполнения которого он добивался неукоснительно, новичков сначала знакомили с корабельным уставом, со всеми основами корабельной службы. А потом уже шла кропотливая учеба, повседневная отработка практических навыков. Таким образом, создавалась достаточно строгая и планомерная система и методика обучения экипажей кораблей.
«Весьма важно, — писал в своих наставлениях Ушаков, — служителей обучить скорому и расторопному управлению парусов, подбирать и распускать оные, а особо брать рифы с крайней и всевозможной расторопностью, и притом необходимо надобна бережливость, чтобы паруса не драть… Господам командующим рекомендую в приобучении офицеров и служителей иметь собственный свой присмотр и каждому по долгу, кому об чем следует, давать наставление».
«Школа Ушакова» становилась понятием вполне определенным и имела широкую поддержку. Она позволяла морякам в короткие сроки приобрести расторопность, морскую сноровку, привыкнуть к напряженному корабельному ритму и должной дисциплине.
От офицеров, по его мнению, требовалась особая быстрота в оценке обстановки, в принятии решений и точность в действиях. От их знаний, практической подготовки и распоряжений зависела слаженность личного состава подразделений, а то и всего экипажа. А слаженность в выполнении команд и приказов на кораблях парусного флота имела исключительное значение.
Многое менялось и заново создавалось тогда на Юге, в том числе и на флоте. Весной 1787 года Екатерина II предприняла путешествие для обозрения Новороссии и Крыма. На Севастопольском рейде 22 мая был устроен смотр новорожденного флота, состоявшего из трех линейных кораблей, трех бомбардирских кораблей, 12 фрегатов, двух брандеров и 26 судов 2- и 3-мачтовых. Императрица осталась очень довольна их состоянием и организацией флота в целом.
После смотра последовали награды, повышения в рангах. Г. А. Потемкин получил титул Таврического, капитан 1 ранга М. И. Войнович, непосредственно возглавлявший руководство
