как бы ни кривил душой, читатель все равно поймет, что собой представляет автор мемуаров.
Многие из тех, о ком я пишу, уже ушли из жизни. А один мой товарищ во время празднования своего 70-летнего юбилея даже пошутил по этому поводу: «Раз автор не упомянул меня в своей книге, значит, я еще жив…»
После выхода моей первой книги ко мне стали обращаться представители иностранных телекомпаний с просьбой дать интервью по вопросу о положении на Ближнем Востоке, об арабо-израильских войнах, о современном положении российской внешней разведки и ее истории. В основном это были английские, французские и арабские телекомпании. Параллельно с этим я стал получать приглашения на различные международные конференции с докладами на вышеуказанные темы.
Таким образом, мне пришлось представлять Службу внешней разведки на различных форумах в Болгарии (1992, 1997 гг.), Южной Корее (1995 г.), Франции (1994, 1995 гг.), Швейцарии (1995 г.), на Мальте (1995, 2000 гг.), в США (1993, 1998 гг.) и Англии (1999 г.). Одной из наиболее важных в этой серии была конференция в Оксфорде в сентябре 1999 года «Разведывательные службы в меняющемся мире». Это было весьма представительное собрание людей, имевших и имеющих отношение к деятельности национальных разведывательных служб, включая бывших руководителей разведок США, Англии, Франции, Италии, Канады, Израиля и других стран.
Примечательно, что обмен мнениями носил неконфронтационный характер. Докладчики признавали необходимость существования национальных разведок, естественно, с пониманием того, что они должны действовать цивилизованными методами. В качестве центральной идеи выдвигалось положение, что, несмотря на противоборство разведок, в их дальнейшей деятельности будет больше объединяющих, нежели разъединяющих факторов. В первую очередь речь шла о совместных акциях против террористических проявлений, а во вторую — против таких зол, как наркомафия, незаконное перемещение капиталов, организованная преступность и т. д. В целом обстановка на этой конференции была благоприятной, и единственным диссонансом прозвучало выступление небезызвестного профессора Кембриджского университета Эндрю Кристофера, выдержанное в духе холодной войны.
Э. Кристофер специализируется на разоблачении деятельности спецслужб СССР и России, и все его книги написаны в соавторстве с нашими предателями, в частности с О. Гордиевским.
На конференцию в Оксфорде он также пришел не с пустыми руками, а с только что вышедшей книгой «Архив Митрохина», которая продавалась тут же, в киоске колледжа Святого Антония, где проходила конференция. Надо сказать, никакой сенсации книга не вызвала и никто не обратился ко мне с просьбой прокомментировать факт ее появления. То, что написано в этом томе, никакой бывший архивист Митрохин знать не мог. Это компиляция из старых и новых сведений о нашей разведке, которые были собраны западными специалистами по КГБ из разных источников. Множество изложенных там фактов не имеют ничего общего с реальной действительностью.
Вряд ли человек, пишущий свои книги совместно с лицами, явно политически ангажированными и настроенными враждебно к стране, которую они предали, может считаться историком и научным работником. Во всяком случае, присутствие на конференции Эндрю Кристофера было для меня неприятным и раздражающим обстоятельством, и устроители конференции проявили деликатную сообразительность, разведя нас по разным семинарам.
А товарищи уходят и уходят… И опять мы провожаем их, ездим в крематории и на кладбища, говорим грустные слова, бросаем в могилы пригоршни земли, слушаем залпы из карабинов и жизнеутверждающие звуки оркестров после окончания похорон.
Как-то хоронили «безымянного» разведчика, Героя Советского Союза. Звучали подходящие этому случаю слова. Но слова эти были общего содержания, потому что ничего конкретного и определенного нельзя говорить о безвременно ушедшем от нас разведчике-нелегале.
Рядом с гробом стоял другой Герой Советского Союза — армянин, тут же были русские, украинцы, белорусы, казахи, представители других национальностей бывшего Союза, в основном ветераны нелегальной разведки. Один из них подошел ко мне и сказал: «Мне кажется, что мы сегодня хороним дружбу народов Советского Союза!» Горькие слова, но, к сожалению, справедливые!
В то же время в северной столице проходили похороны Галины Старовойтовой. В отличие от строгой сдержанности, немногословия и траурной торжественности, царивших на похоронах разведчика, в откликах прессы и телевидения на смерть Старовойтовой звучали серьезные обвинения и даже утверждения, что это было политическое убийство, политическая расправа.
Какие в России сейчас могут быть политические убийства? Кому они нужны на этом этапе так называемого демократического развития? Политические противники уже давно и хорошо «притерлись» друг к другу. Все эти убийства, которым приписывается политическое содержание, в большинстве своем не что иное, как криминальные разборки, за которыми стоят деньги и передел разграбленного государственного имущества…
Какая все же разница между теми и этими похоронами!
Последние годы я очень тесно общался с Георгием Ивановичем (так мы называем на русский манер Джорджа Блейка). И мне давно хотелось написать что-нибудь об этом удивительном человеке. Второе издание книги как раз удобный случай добавить в нее новую главу, что я и делаю с большим удовольствием.
Читатели неоднократно спрашивали меня, как обстоит в разведке дело с юмором и как организован быт разведчиков, когда они находятся на работе и за рубежом. Я постарался ответить и на эти вопросы в специально написанной главе. Что касается основного содержания, то в отдельные главы были внесены лишь небольшие уточнения и добавления.
И, как уже было написано ранее, моя книга неизменно посвящается сотрудникам Службы внешней разведки и ее ветеранам.
ШКОЛА № 101
Учебный год, проведенный в специальной разведшколе с 1 сентября 1952-го по июль 1953 года, — счастливое время молодости. Тогда я начал осваивать «героическую профессию разведчика».
Правда, у нас с женой не было ни квартиры, ни комнаты, ни даже угла (все это называлось в то время более нейтральным словом — «жилплощадь»). Зато в нас жили горячая вера в будущее и надежды на какую-то новую, необыкновенную жизнь. Надежды эти, кстати говоря, в значительной степени оправдались. Жизнь получилась полнокровной, и кое-чего мы в ней достигли.
Итак, школа № 101. 25-й километр налево, если ехать от Москвы по Горьковскому шоссе. Это учебное заведение было создано в 1938 году как Школа особого назначения (ШОН) НКВД СССР. Именовалось оно и Высшей разведывательной школой (ВРШ). А в быту ходило название «25-й километр» или просто «лес». Это и был лес, только огороженный зеленым забором. В лесу стояло несколько деревянных зданий, в которых располагались администрация, учебные аудитории, столовая и общежития. Здесь мы осваивали азы разведывательной профессии, изучали, доучивали и шлифовали иностранные языки и активно занимались спортом. К своему большому удовольствию, в школе я восстановил спортивную форму, потерянную за время пребывания в институте.
Учиться было легко и очень уж необычно по сравнению с институтом. Вдохновляло освоение
