палка. С таким несовершенным оружием наши доисторические предки ходили по лесу или по саванне еще всего лишь пару-тройку тысячелетий назад. А кое-где аборигены ходят с таким оружием до сих пор.
И вот смышленый, но еще не очень умный дикарь, почти еще обезьяна, с палкой в руках идет по лесу или саванне. Вокруг полно диких животных. Съедобных.
Или тех, кто хочет съесть нашего дикаря. Но ему пока еще не очень страшно — он привык к окружающей обстановке. Он привык к потенциальным опасностям — наш дикарь о них даже не думает (возможно, потому, что он пока еще не умеет логично думать). Но он осторожен.
Вдруг, откуда ни возьмись, на дикаря прыгает тигр. А вот это уже страшно. И надо выжить.
Организм нашего далекого предка уже почти совершенен — сказываются миллионы лет эволюции. Это если считать с момента появления млекопитающих. Или миллиарды лет эволюции — если считать с момента зарождения жизни на планете.
Наш далекий предок уже почти совершенен — многие менее совершенные и менее приспособленные виды за миллиарды лет эволюции вымерли. А наш доисторический предок — вот он. Жив и здоров. Хочет жить и радоваться. Одна досада — здесь и сейчас тигр этой радости хочет помешать. Хочет съесть дикаря. Съест его тигр — и не будет нас с вами. А этого наш далекий предок никак не может допустить.
И вот тогда, в момент прыжка тигра, натренированный миллионами лет борьбы за выживание, почти совершенный организм доисторического человека принимает решение подготовиться к драке за свою жизнь.
Причем организм принимает это решение, получив от мозга всего лишь один сигнал, одну лишь первую эмоцию — испуг. Организм реагирует даже раньше, чем человек успел окончательно сообразить, что ему грозит и что происходит!
В ответ на эмоцию (испуг) организм вбрасывает в кровь повышенную дозу «гормонов стресса», образующихся в коре и мозговом веществе надпочечников. Причем в числе первых в кровь (в огромных количествах) выбрасывается адреналин. Он должен очень быстро подготовить организм к драке с тигром. Или помочь нашему доисторическому предку от тигра убежать.
Для этого, чтобы помочь человеку выжить, адреналин и начинает действовать. Он вызывает мелкую трясучку, дрожание мышц (тремор) — чтобы как можно быстрее эти мышцы разогреть. Очень похоже на прогрев двигателя машины перед тем, как на ней «газануть» — не так ли?
Адреналин также увеличивает количество сахара (глюкозы) в крови, чтобы дать мышцам и сердцу дополнительную энергию. И не только мышцам и сердцу — еще и мозгу, ведь в опасной ситуации мозг должен реагировать на происходящее гораздо быстрее, чем обычно.
Еще адреналин (в комплекте с другими стрессовыми гормонами) повышает тонус кровеносных сосудов и поднимает кровяное давление, чтобы в момент драки или убегания обеспечить максимальный приток крови к мышцам.
Он усиливает работу сердца, делает более частыми сердечные сокращения — чтобы нам было легче бежать или драться.
Адреналин вызывает опорожнение кишечника — когда бежишь от тигра, важны любые мелочи; и с пустым животом бежать гораздо легче (можете проморить сами, но только с тигром лучше все-таки не связывайтесь — вдруг автор ошибается? Шучу. Не ошибается).
Кроме того, нашему предку надо успеть увернуться от клыков тигра или успеть отдернуть, скажем, руку, если тигр задел ее когтем. Для этого адреналин ускоряет передачу нервных импульсов по телу и повышает тонус наших мышц, то есть улучшает мышечную реакцию.
Наконец, адреналин «сгущает кровь» и сужает кровеносные сосуды, чтобы в случае ранения как можно скорее остановить кровотечение.
Ох, непрост наш далекий предок. Очень непрост. Все эти ужимки с адреналином, мышцами, кровеносными сосудами, опорожнением кишечника и т. д. дают нашему доисторическому человеку шанс даже в схватке с тигром. Шанс убежать или победить. Шанс выжить и после наплодить детишек. Тем детишкам — еще детишек. А кому-то из тех, последующих — шанс стать «человеками разумными», гомо сапиенсами. То есть нами с вами.
О нашей «разумности» мы попозже еще поговорим. Пока же вернемся к нашему «предку», попавшему в опасную ситуацию.
Смотрите-ка — дикарь вывернулся! Вырвался и убежал. Или, что еще неожиданней и того круче — победил. Вогнал-таки свою плохо заточенную палку в брюхо тигру. Что теперь?
О, теперь кайф! Расслабуха. В организме после чрезвычайного физического и эмоционального напряжения вырабатывается награда победителю — за то, что он выжил. В кровь вбрасываются свои природные наркотики — эндорфины.
Причем это настолько сильные внутренние наркотики (по структуре сходные с опием!), которые вбрасываются в кровь в таких количествах и вызывают такой кайф, что никакие наркотики извне, а тем более химические наркотики нашему пра-пра-предку теперь на фиг не нужны! Запомните это, мы об опиатоподобном действии эндорфинов — гормонов удовольствия — еще побеседуем. А пока поговорим о другом действии эндорфинов на организм.
Каждому должно быть ясно — эндорфины необходимы не только для того, чтобы поощрить нашего и исторического предка за победу, за выживание в схватке с тигром.
Нам с вами понятно, что в драке могли быть получены ранения. Ранения приводят к боли, боль может привести к шоку и гибели — уже после драки. Поэтому выжившему дикарю нужны эндорфины (даже, если ранения были не очень страшными). Ведь эндорфины обезболивают, ускоряют срастание сломанных костей и ускоряют заживление любых ран. Между делом, заживляя раны, эндорфины лечат многие болезни!
Кроме того, эндорфины повышают иммунитет — чтобы раны не загноились. Об асептике наши предки тогда еще ничего не знали, грязи и микробов в рану попадало много. Значит, чтобы выжить, эндорфинам нужно было повышать иммунитет очень сильно!
Еще эндорфин вызывает расслабление нервной системы, чтобы организм восстановился после боя. Он тушит адреналиновые реакции — успокаивает и восстанавливает сердце, нормализует давление, выравнивает уровень сахара в крови, «чинит» повреждения мышц.
Парадоксально, что вброшенные в кровь эндорфины, с одной стороны успокаивая, через короткое время дают прилив сил и увеличивают работоспособность. Еще, внимание! — они повышают творческие способности, стимулируют фантазию и смекалку!
Причем это не досужие вымыслы «наевшегося эндорфинов» автора книги — это все серьезная наука, это чистая физиология!
Но зачем эндорфинам повышать творческие способности? Какая в этом эволюционная выгода?
Ответ очевиден — тот дикарь, который способен перед последующей, еще одной схваткой с опасностью проявить смекалку (например, изобрести лук), имеет гораздо больше шансов выжить, чем тот, который продолжит бегать по лесу с жалким подобием копья в руках.
И даже если наш дикарь в следующий раз решит просто убежать, у него будет больше шансов на успешный побег, когда он проявит изобретательность. Например,
