На мгновение Арабелле показалось, что ее новый знакомый готов согласиться. Он приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но только вздохнул и так ничего и не сказал. Когда же он наконец заговорил, его голос прозвучал сухо и официально.
– Нет, благодарю вас, – Этим исчерпывался весь ответ. Джон сделал два шага в сторону от Белл и отвернулся, глядя вдаль.
Только теперь она заметила, что Джон хромает. Она подумала, что, возможно, он был ранен во время войны на Пиренейском полуострове. Загадочный мужчина этот Джон. Она была вынуждена признаться себе, что ее новый знакомый весьма привлекателен: у него правильные черты лица, гибкая и сильная, несмотря на поврежденную ногу, фигура. Его бархатные карие глаза светились умом, временами в них проскальзывала затаенная боль. Белл сочла этого человека на редкость таинственным.
– Отчего же нет? – спросила она, возвращаясь к разговору о ленче.
– Просто нет. – Джон не обернулся.
Его невежливость рассердила Белл.
– Вы уверены в том, что не желаете присоединиться ко мне?
– Совершенно уверен.
Белл была удивлена и раздосадована. Прежде никто еще не говорил ей, что вполне может обойтись без ее общества.
Она неловко сидела на одеяле, положив на колени «Зимнюю сказку», и не знала, что сказать – особенно теперь, когда Джон стоял, повернувшись к ней спиной.
Вдруг Джон обернулся и прокашлялся.
– С вашей стороны было неучтиво заявлять, что мне нужны очки, – выпалила она, главным образом для того, чтобы опередить собеседника.
– Прошу прощения. Я никогда не блистал в светских беседах.
– Вероятно, от недостатка практики, – заметила Белл.
– Скажи вы это другим тоном, миледи, и можно было бы заподозрить, что вы флиртуете со мной.
Белл резко захлопнула «Зимнюю сказку» и вскочила.
– Теперь я понимаю, вы правы: вы не только не блистаете в светской беседе – вы о ней и представления не имеете!
Он пожал плечами.
– Это не единственное мое достоинство.
Белл от изумления приоткрыла рот.
– Вижу, вы не принадлежите к числу ценителей моего юмора, – заметил он.
– Трудно представить себе, что таковые вообще существуют.
Последовала пауза, после которой Джон довольно резко заявил:
– Больше не появляйтесь здесь в одиночку.
Белл торопливо сгребла в корзину свои вещи.
– Не беспокойтесь, я больше не стану вторгаться в ваши владения.
– Я не запрещаю вам приезжать сюда. Я только предложил вам в будущем приходить сюда со спутником.
Так и не подобрав достаточно колкого ответа, Белл заявила:
– Я еду домой.
Джон глянул на небо.
– Советую вам поторопиться: скоро начнется дождь. Мне самому придется прошагать до дома пару миль. За это время я наверняка промокну до нитки.
Белл огляделась.
– Разве вы пришли пешком?
– Иногда, миледи, бывает лучше полагаться лишь на собственные ноги. – Джон склонил голову. – Было очень приятно познакомиться.
– Для вас – вполне возможно, – пробормотала себе под нос Белл.
Она долго смотрела вслед удаляющемуся Джону. Его хромота бросалась в, глаза, но Джону удавалось шагать гораздо быстрее, чем предполагала Белл. Она не сводила глаз с нового знакомого, пока тот не скрылся вдали. Садясь верхом на свою кобылу, она поразилась вдруг промелькнувшей мысли: он хромал, но тем не менее предпочитал пешие прогулки.
Джон Блэквуд прислушался к удаляющемуся стуку копыт и вздохнул. Он вел себя как осел.
Поразмыслив, вздохнул вновь, еще громче – он был раздражен и зол на себя. «Черт побери, я никогда не умел обходиться с дамами!»
Белл придержала кобылу неподалеку от Уэстонберта, дома ее родственников. Несколько месяцев назад ее кузина Эмма, уроженка Америки, вышла замуж за герцога Эшбурнского. Молодожены предпочли шумной лондонской жизни деревенское уединение и со дня свадьбы безвыездно жили в Уэстонберте.
Белл вздохнула: ей самой так или иначе придется провести ближайшее время в Лондоне, возобновить поиски удачной партии. Это занятие давно опротивело ей. Она выезжала уже два сезона, получила более десятка предложений и отвергла их все одно за другим. Некоторые из поклонников не годились в мужья ни по каким статьям, но среди них попадались и вполне приличные люди приятной наружности, обладатели хороших фамилий. Белл просто не могла заставить себя принять предложение глубоко безразличного ей человека. Видя, как счастлива кузина, Белл все яснее понимала: ей будет трудно отказаться от своих мечтаний.
Дождь усилился, и она пришпорила лошадь, пустив ее рысью. Время близилось к трем часам. Белл знала, что к ее возвращению Эмма приготовит чай. Белл жила с Эммой и ее мужем Алексом уже три недели. Сразу после свадьбы Эммы родители Белл решили предпринять поездку в Италию. Их сын Нед заканчивал учебу в Оксфорде и не нуждался в присмотре, Эмму удалось благополучно выдать замуж. Оставалось пристроить только Белл, но, будучи замужней дамой, Эмма годилась ей в компаньонки, так что на время отъезда родителей Белл перебралась к кузине.
О большем она не могла и мечтать. Эмма была ее лучшей подругой, и после многочисленных общих проказ было даже забавно видеть ее в качестве компаньонки.
Белл въехала на холм, откуда открывался вид на Уэстонберт. Длинные, узкие ряды окон, тянущихся по всему фасаду, придавали изящество этому величественному и массивному строению. Белл уже начала считать его своим домом. Она направилась прямо к конюшне, препоручила кобылу заботам грума и бегом бросилась к дому, пытаясь увернуться от яростно бьющих в лицо дождевых капель. Белл торопливо взбежала на крыльцо, но прежде чем успела толкнуть тяжелую дверь, дворецкий широким жестом распахнул ее.
– Благодарю, Норвуд, – задыхаясь от бега, выговорила Белл. – Наверное, вам пришлось долго ждать меня.
Норвуд почтительно склонил голову.
– Норвуд, Белл вернулась? – донесся из глубины холла женский голос, и каблучки кузины застучали по мраморному полу. – Похоже, дождь зарядил надолго. – Эмма обогнула угол коридора. – О, ты уже здесь!
– Я слегка промокла, но платье не пострадало, – весело отозвалась Белл.
– Я же говорила тебе, что пойдет дождь!
– Ты считаешь себя обязанной заботиться обо мне теперь, когда ты превратилась в важную матрону?
Эмма сделала гримаску, ясно выразившую все ее мысли по этому поводу.
– Ты сейчас похожа на крысу-утопленницу, – заметила она.
Белл ответила ей уничтожающим взглядом.
– Пойду переоденусь, скоро подадут чай.
– Чай подадут в кабинет Алекса, – сообщила Эмма. – Сегодня он решил составить нам компанию.
