Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 2
подумала, что ей никогда никуда не приходилось переезжать, она давно привыкла к этой коробочке в семь этажей и все переезды позволяла себе лишь в фантазиях. А теперь надо куда-то ехать, тащить чемодан, пересылать вещи, при этих мыслях что-то ёкало и обрывалось внутри. Отца одного оставлять нельзя, сопьется, да и клиентки разбегутся по другим мастерам, а кем тогда работать в столице, среди маникюрщиц там большая конкуренция. Ей на коленки запрыгнула Рыся — подобранная на улице полосатая кошка с обрубком вместо хвоста. В дверь позвонили, Ника совсем забыла, что сегодня должна была прийти Ленка. Пришлось смести с себя Рысю и пройти в коридор.
— Ну там и ливень начался! — Подруга зашла и поставила мокрый пакет на пол.
Они познакомились в той самой парикмахерской, где вместе проходили практику. Ленка изначально тоже ходила на курсы маникюра, но потом перешла на ресницы. Жили они в соседних домах, поэтому часто бывали друг у друга в гостях и долго перетирали жизнь, а та все неслась скоростным поездом мимо заляпанных грязью улиц, скучных будней, а иногда казалось, что и мимо них самих.
«Опять этот яркий макияж, все-таки Ленка зря не доходила на лекции по цветотипу», — подумала Ника, когда нырнула на кухню за чашками для чая. За окном сумерки сгущались и сквозь щелку форточки засквозило холодом и сыростью.
— Я на сайте с одним познакомилась, он вчера меня на «мерсе» подвозил. Такой симпатичный, похож на этого, ну, актера с бородой и залаченными волосами. — Подождав одобрительного кивка, Ленка продолжила: — По пути заехали в ресторан, который с люстрой такой большой, красивой.
Сегодня был черед Ники наводить красоту подруге, бартер у мастеров дело святое. Подтянув к себе шершавую ладонь, Ника про себя усмехнулась. Она давно привыкла, что подруга любит сочинять истории.
— И что же вы заказывали? Фирменное?
Глаза Ленки лихорадочно заплясали из стороны в сторону, видно, такого вопроса она не ожидала, в итоге выдавила:
— Цезаря с креветками.
Конечно, никакого цезаря в том заведении никогда не подавали, очередная фантазия, ничего больше. По настоящему, Ленка уже пять лет не могла съехать из общежития, куда угодила, разменяв однушку. Из кавалеров за ней таскался лишь Толик, который уже несколько раз выносил из ее комнаты телевизор и другую утварь, сдав за гроши в ломбард.
— Налепим снежинок? — Ленка растопырила пальцы левой руки и аккуратно засунула их под ультрафиолетовую лампу.
Они еще долго пили чай с лимоном, ели ложками вишневое варенье под новый сериал. Вторую серию Ника уже досматривала одна. Задремала на титрах, представляя себя в виде главной героини, которая переезжает в столицу и как по мановению волшебной палочки ее жизнь меняется.
2
Ника долго перебирала в мыслях знакомых, предполагая, кто из них смог бы ей разъяснить, почему незнакомая женщина расщедрилась на такое весомое наследство. Остановилась на давней подруги матери. После обеда Ника планировала съездить к ней в гости.
Перед поездкой решила сварить кашу с тыквой. Наивно веря в целебное свойство мясистых оранжевых кубиков, которые падали в разваренную пшенку, Ника про себя думала: «Может, все обойдется и печень отца не превратится в серый булыжник». Солнце лениво посветило сквозь ажурную занавеску, и холодный лучик коснулся бледного лица. Ника пощурилась, выключила кашу, оставила ее на плите и прошла в свою комнату, там натянула колючий свитер, вытащила из шкафа теплое пальто.
Тетя Соня жила на окраине города, ее номер удалось откопать в старой, засаленной телефонной книжке, пылившейся на антресолях. По словам отца, тетя Соня познакомилась с матерью в поездке, мотались они периодически челноками в Румынию, продавали там мясорубки, дрели, терки — в общем, все то, что считалось в тех краях дефицитом. Порожняком оттуда не возвращались, тащили кожаные куртки, обувь, ликер в пластиковых бутылках.
Образ матери подстерся, но некоторые картинки все-таки застряли в памяти: помнила, как мать вязала ей разноцветные носочки, стояла под окнами в больнице, когда пятилетнюю Нику увезли с воспалением легких, и как пела тонким голосом колыбельную.
Дверь открыла низенькая женщина, Ника представилась.
— Принесло же в такую погоду. — Оставив дверь открытой, женщина заковыляла по коридору.
— Пройду?
Ответа не последовало. Ника зашла в квартиру, огляделась. Обветшалые стены, скрипучий паркет, кот на лакированной рыжей тумбе. В душном воздухе витал кислый запах тушеной капусты. Ника заглянула на кухню и увидела, что женщина склонилась над сковородкой и неспешно мешала серую массу.
— Вы же мать мою знали, а родственница у нее была в Москве, с именем Надежда?
— Нет, не слыхала. Подруга такая — да, была…
Ника рассказала подробности про наследство. Тетя Соня отошла от плиты и уставилась на нее. И будто всю жизнь ждала, когда ее об этом спросят, скороговоркой затараторила:
— Ну, слушай. Случилось это тридцать лет тому назад. Мать твоя дружила с Надькой, рыжей девкой из соседнего дома. Они вместе закончили училище и пошли работать на завод. Твоя мать не брыкалась и исправно ходила с восьми до шести, а вот Надька все рвалась в Москву. Хотела поступить на актерские курсы и играть в театре. Потом случились девяностые, завод закрыли. У Надьки объявился ухажер и все ее планы на переезд спутал, она от него понесла. Хотела делать аборт, а поздно было. Тут твоя мать и вмешалась, сказала, запишет тебя на себя, у самой по-женски проблемы были, беременности не дохаживала. Отцу твоему ничего не сказали, он тогда и не знал, что у матери твоей был выкидыш. В больнице они с акушеркой договорились, так подмену и осуществили. Надька обрадовалась, после родов отлежалась и укатила в Москву, вскоре поступила в «Щуку».
Ника слушала и кивала, а сама все думала: как же так отдала ее эта Надька, словно котенка, и даже потом ни разу не навестила. Вот здесь и раздвоилась линия ее судьбы, и пунктирной, где-то в другой вселенной побежала иная, призрачная. А если бы ее родная мать забрала в Москву, она окончила бы там школу, поступила в институт. Нарисовалась в ее воображении совершенно иная реальность, где унаследовала она не квартиру, а другую жизнь. Кое-как добралась Ника до дома, не раздеваясь, прошла на кухню и уселась за стол. За окном клубился дым из трех труб винзавода, мельтешил пьяной изгородью дождь. Каша стояла на столе нетронутая, отца дома не было. Ника вытащила из кармана письмо с бумагами о наследстве и порвала его на мелкие кусочки, потом выдвинула ведро и кинула неровные клочки в черный пакет.
Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 2
