Сердце его резанула ревность.
Женщина, которую он уже считал своей и от которой так и не добился ни единой улыбки, просто таки стелилась перед приезжим! И ему ужин и выпивку подала махом, а Патрик половину вечера не может допроситься у нее свежего пива!
- Сын погибели! - проорал злобно Патрик, увидев, что приезжий берет вилку левой рукой. - Левша! Отражение демона! Да куда ты смотрела, толстозадая курица, когда пускала его в трактир! Этот франт намного хуже, чем оборотень! На костер его!
- Только кричите, - внезапно вступился за приезжего тощенький, застенчивый паренек-служка, смущенно приглаживая смоляную шевелюру, остриженную под горшок. - А оборотни ничего дурного вам не сделали. Да и вообще никому! И на приезжего человека наговариваете зря. А он просто левша.
Патрик перевел взгляд злобных, мутных глаз на мальчишку, и тот в панике зашатался, как осина на ветру, не зная, в какую сторону бежать, чтоб скрыться от злобного пастыря.
- Ничего дурного!? А кто передушил всех овец?!
- Так волк же, - промямлил мальчишка. - Его давеча же подстрелили…
Но Патрик не слушал его.
- Вот поставим этого призрака тебе на спину, защитник оборотней и демонов, - мстительно прошипел он, - обложим вас двоих хворостом и подпалим! Славный костер будет!
- Не связывайся с ним, Густав, - сказала хозяйка. - Поди лучше позаботься о лошадях господина.
- На костер? За что? - меж тем заинтересованно поинтересовался приезжий. Он уписывал свой ужин, с любопытством прислушиваясь к перебранке. Ни капли страха не отражалось в его чертах, видимо, он не понимал, что над головой его нависла настоящая беда. - Вы собрались меня сжечь за то, что я ем левой рукой?!
- Как будто этого мало! - фыркнул Патрик.
- Но это неправильно, - с легкой улыбкой произнес альбинос , уставившись своими алыми глазами на взбешенного Патрика.
Его тонкое, красивое, породистое лицо так и лучилось доброжелательностью, и Патрика это взбесило еще больше.
- Здесь я решаю, - рявкнул он, - что правильно, а что не очень! Это мой город! Я здесь закон! Эй, ребята - хватайте этого фанфарона! Сейчас мы нанижем его на вертел и испечем, поливая маслом!
Помощники Патрика с готовностью ринулись на альбиноса с победными криками, и первый же, кто собрался коснуться его, отлетел обратно, сшибая прочих с ног, как кегли.
Тонкий, изящный, такой чистенький и светлый молодой человек внезапно оказался очень силен, буквально таки невероятно, магически. Он отвесил нападавшему такую оплеуху, что челюсть служке клирика сломал и распечатал нос.
Вмиг его доброжелательность сменилась сосредоточенной злостью, он подскочил на ноги, сжав кулаки. Патрик, рассматривая свою растерявшуюся команду, считающую на полу потерянные зубы, взвыл.
К настоящим схваткам клирик и его помощники были не готовы. Что там - девку утащить в застенки, или деревенского дурачка пинками загнать в подвал - это легко. А тут, кажется, посерьезнее противник нарисовался… привыкший к дракам, тренированный, ловкий.
- Ах ты, - вопил Патрик, выхватив свою волшебную палочку и наставляя ее на альбиноса. - Некромант, поди?! А ну, покажи свою палочку! Я хочу видеть ее, нечисть!
- С превеликим удовольствием, - елейным голосом произнес альбинос и с грозным звоном выхватил черный длинный узкий меч с перевитой гардой. - Сейчас я вас буду учить, что есть правильно, а что нет, мерзавцы.
Увидев черное острие, нацеленное ему в грудь, Патрик как-то незаметно для самого себя оказался на жопе, уползая в дальний угол, как краб, задом наперед.
- Магия пресвятая, - шептал Патрик, пуская лужу. - Высший Инквизитор…
- Выше некуда, - поддакнул альбинос. - Позвольте представиться - Тристан Пилигрим, королевский бастард. Ну? Еще построишь догадки о том, какая нечисть меня породила?
Страшный альбинос наступал неторопливо, угрожающе покачивая своим оружием, и Патрик уже здорово пожалел, что ввязался в ненужную ссору с приезжим. Совсем позабыл о том, что весь остальной мир, в отличие от его городишки, живет совсем по другим правилам!
- Так значит, - тяжело произнес Тристан, сверкая красными глазами, - оборотни тебе не нравятся? А ты кто таков, чтоб решать, кому жить, кому умереть? Магия сотворила их таковыми Это их естество и их особая магия. Ты что, умнее магии?
Патрик отчаянно затряс головой, отрицая всяческий свой ум, да так, что его обрюзгшие щеки заходили, как холодец, и Тристан опустил меч.
- Руку целуй, - брезгливо произнес он, протягивая белоснежную тонкую кисть Патрику.
Величайшая милость, какой удостаивались только короли и красивые дамы!
Патрик радостно свернул мокрые красные губы трубочкой и потянулся к руке Инквизитора. Но тот вот же хитрый гад! - почти на размахиваясь, вдруг влепил ему сокрушительную пощечину, да так, что зубы лязгнули и ум закатился за разум. Патрик, вытаращив глаза, со свернутыми в трубочку губами, крутнулся и воткнулся носом в пол. Сознание почти вылетело из его головы.
- Скольких людей ты сжег, - голос Инквизитора над головой грохотал как гром в лихую грозу, - только за то, что они ели левой рукой?!
Поверженный Патрик молчал.
Он был слишком потрясен, чтобы говорить.
- Троих, ваша милость, - снова влез осмелевший мальчишка-служка, обрадованный тем, что появился тот, кто сможет обуздать жестокость Патрика.
- Троих, значит, - задумчиво произнес Тристан - и снова протянул руку слегка очухавшемуся Патрику. - Целуй!
Патрик снова послушно сложил трясущиеся губы в трубочку, преданно заглядывая Инквизитору в глаза. Он знал, что сейчас последует, но ослушаться не рискнул.
Предчувствия его не обманули.
Инквизитор - на сей раз резко размахнувшись, - что есть силы врезал по щетинистой физиономии Патрика, и тот, два раза обернувшись вокруг своей оси, рухнул, как боксер, пропустивший хук в челюсть.
- Завтра, - тяжело отпыхиваясь, встряхивая узкой, заалевшей кистью, произнес Тристан, - я жду этого мерзавца на площади. Напомню ему, что значит служение…
Хозяйка проводила Инквизитора до самой лучшей, самой дорогой комнаты - в ней была ванна, кран с горячей водой и самая удобная постель во всей гостинице, - а сама вернулась в зал, чтобы подмести осколки, собрать выбитые зубы и замыть пятна крови.
Патрика и его шайки уже не было. Патрик не осмелился даже спрятаться и дождаться женщину, чтобы отомстить ей за то, что она впустила инквизитора, хотя эта выходка была бы полностью в его духе, и молодая женщина спускалась в зал с опаской.
Однако, обошлось.
Она закончила с уборкой ближе к полуночи. От работы ломило поясницу, глаза слипались - так хотелось спать, - но она все же решила постучаться к новому постояльцу, узнать, не нужно ли чего. Признаться, ею двигало не только любопытство - ранее никто из важных господ не посещал их маленького городка.
