и стараясь не дрожать от попавших под кофту снежинок, я решительно направилась к зданию, вокруг которого собиралась толпа. В окне деканата виднелся мрачный высокий мужчина: даже отсюда было заметно, насколько он не в духе.
Ох уж наш декан, его сиятельство Дейман Грант!
Я все еще расстраивалась из-за то, что он, мой научный руководитель, а допускать к настоящей работе даже не думает. А ведь уже год отучилась в аспирантуре, сдала кучу научных работ и вполне доказала пригодность. А он… он… даже не удосужился проследить за безопасностью, наверняка снова закрывшись в своем кабинете.
Осторожно по наспех расчищенной от снега дорожке, я с трудом уклонялась от встречных учеников и продолжала глядеть в окно. Декан уже должен был бросить всё и разгребать дурацкий взрыв и его вероятные последствия, а он замер как истукан над своим столом.
Я терпеть не могла это чувство вины и стыда за то, что к нам, посвятившим жизни изучению артефактам, относится с пренебрежением. И сейчас с досадой понимала, что тому был повод. Если действительно опять что-то нехорошее случилось по нашей вине – это уже не только станет новым поводом для бесконечных шуток и издевательств, но и бросит тень на весь факультет.
И тот, кто должен нашу честь защищать – сейчас бездействует!
Молча протиснувшись сквозь шумящую толпу, я проскользнула в двери и взбежала по ступенькам на второй этаж. Ради Единого, пусть это будет не наша вина. Хоть в этот раз!
Дверь в кабинет Деймана Гранта была закрыта. Вокруг носились люди, пахло гарью, но я решила, что нам в первую очередь потребуется помощь того, кто должен за это отвечать.
Все еще взбудораженная своим двойным неудачным падением и взрывом, я громко постучала.
– Господин Грант, откройте! Это срочно! Вы слышали взрыв?!
В ответ тишина.
Я набрала полную грудь воздуха, пытаясь и успокоиться, и набраться уверенности и твердости. В конце концов, каким бы он ни был нелюдимым, не съест же в самом деле! И, не став ждать особого приглашения, здоровой, не ушибленной левой рукой и решительно подергала ручку, ожидая наткнуться за запертый изнутри замок.
А дальше случилось что-то совсем странное.
Дверь неожиданно оказалась открытой. Я по инерции стремительно ворвалась внутрь кабинета, не планируя столь внезапное и фееричное появление. В голове крутилась одна мысль: хоть бы снова не грохнуться! Хоть бы не…
Но грохнуться я не успела. А вот врезаться во что-то мягкое и твердое одновременно – вполне! Декан, похоже, успел среагировать на мой голос и шел отпирать замок, но вместо этого поймал стремительную меня, еще засыпанную снегом и держащую в руках драгоценную книгу.
Она, разумеется, выпала из-под правого локтя, которым я ее прижимала к себе.
Мы одновременно охнули:
– Держите…
– Стойте!
Но ни держать, ни стоять у нас не вышло.
Книга шмякнулась на пол, рассыпаясь на страницы. Я чувствовала, как одной рукой декан, ухватив за талию, пытается меня то ли поддержать, то ли остановить, а второй ловит падающую с плеча увесистую сумку.
А затем всё перевернулось.
Недавний взрыв показался мне ерундовой хлопушкой. Вот теперь мир и правда сотрясло так основательно, что впору было вспомнить времена сотворения Вселенной.
Дева-спасительница, ну что за день?!
Я вцепилась в рубашку на груди декана, краем уплывающего сознания удивляясь, какая она мягкая и теплая на ощупь. А потом всё почернело и исчезло во мраке.
Всё, кроме этой рубашки и рук, что меня держали.
Глава 2.1. Дейман
Незадолго до того
Я тихо бранился, глядя то в окно, то на собственный стол. Взрыв прогремел неслабый, тряхнуло всю академию. Со стены моего кабинета даже рухнула старинная картина, изображавшая герцогиню Энжи дель Йенс, одну из главных покровительниц науки прошлых веков, в коридорах Элавийской академии магии перед праздником Нового года – в окружении мишуры и ярких флажков.
Кто виноват в этой катавасии, ясно было и так – умники из подземной лаборатории, которые работали с прототипами новых артефактов. Сколько раз им было сказано: устраивате новый эксперимент – зовите стихийников, пусть выставят магические щиты! Но нет, мы же артефакторы, мы же самые умные…
Теперь долг декана этого самого факультета требовал от меня нестись вниз и проверять, не ранило ли кого-то из сотрудников. А я не мог.
На моем столе в разобранном виде лежал старинный артефакт, который здесь находиться не имел права. Мало того что я его купил на черном рынке под чужим именем, так еще и должен был сразу сдать на учет.
Я так и собирался сделать, но исследовательская натура победила разум. Изобретение было единственным в своем роде, из уже почти легендарной эпохи правления герцога Исангерда, которого знали в истории под именами Ледяного Ублюдка или Властелина Льда. Сдать эту вещицу в фонд хранения означало, что о ней забудут еще лет на двести. А она все равно безнадежно сломана – в этом я убедился сначала при покупке, а потом дома, когда ее перебрал.
И надо же мне было уже по дороге в хранилище заглянуть в сумку и обнаружить, что штуковина, побери ее ягги, светится…
Я срочно поднялся в свой кабинет, закрылся, перебрал клятый артефакт, но работать он уже перестал. И тут, как назло, этот взрыв!
Ясное дело, оставлять улику против себя на своем же столе было нельзя. Ректор славной Элавийской академии и без того ищет любой повод, чтобы прикрыть факультет артефакторики – спасибо нашей лаборатории, которая отлично умеет всё взрывать, но не компенсирует это никакой ощутимой пользой. Поэтому, стиснув челюсти, я бросился собирать свое запретное приобретение, которое сейчас в виде пластинок, шурупов и шестеренок валялось на столешнице.
Давай же, Дейман, давай. Декан ты или нет? Время сдавать зачет на скорость по сбору малознакомых артефактов! Скрежеща зубами и проклиная собственную глупость, я думал о том, что случилось внизу.
Слава Единому, хоть студентов сегодня в крыле не должно было оказаться. Подобный эксцесс был далеко не первым, так что учащихся перевели в другое крыло, поспокойнее. Туда, где не громыхают взрывы каждый день, крысы из подвала не совершают массовый исход, потому что кто-то неправильно подобрал мелодию на старинной зачарованной
