class="p1">Каждый с болью во груди.
Галя к матери помчалась.
Роды там и состоялись.
Пацана на свет она
Крепыша и родила.
За дитём уход нужон,
А учёба лишь потом.
Курса два всё ж одолела,
Ну, а дальше не сумела.
И теперь она всегда
Медицинская сестра.
Письма Зебе не писала
Одиночкой как бы стала.
А курсант замкнулся тоже.
Полюбить он вновь не может.
Пред глазами лишь она.
Его Галочка – жена.
Бредит часто, ходит в парк,
Чтоб сирень он мог обнять.
Галей куст он называет,
Крепко, крепко обнимает.
Будто сон, судите сами,
Лишь сирень перед глазами.
Получил диплом и званье
И служил теперь в Казане.
За пять лет менял места.
Даже ранен был слегка.
Раны медики зашили
И в палату положили.
Часто Зеба всё ж гулял,
Мир глазами познавал.
Грусть, тоска его сжигали
Мысли грустные о Гале.
Счастье, Галя, свадьба, сон —
Мысли путались кругом.
Друга он себе нашёл
Пацана лет пять притом.
Тот гулял близ лазарета
С Зебой речь держал при этом.
Зеба сказки сочинял,
Тем его и привлекал.
Зеба имя вдруг спросил
И ответ тут получил.
Я Иван, сказал малец.
Зеба вздрогнул под конец.
Мой такой же тоже 6 был,
Если б с ним сейчас я жил.
Защемило вдруг в груди.
Он сказал себе. Прости.
Через день была беда
Зеба видел издаля.
На Ивана пёс напал,
Руку в локте изодрал.
Зеба пса и отогнал,
Пацана врачам отдал.
А на утро Зеба в путь.
Ведь солдаты его ждут.
Снова пушки и ученья,
И армейские мученья.
Холостой и без детей
Счастья нет для бобылей.
Лет пятнадцать так прошли.
Он полковник. Посмотри.
На войну подался он
Не боялся смерти в том.
Но судьба была всё ж зла
В плен попал он как бы зря.
Он контужен. Мыслей нет,
Без сознания жилец.
В лагерь пленных посадили,
Оплеухой наградили.
Выкуп с каждого хотели.
Только доллар правил теми.
Среди пленных был Иван,
Молодой парнишка сам.
Зеба с ним и задружил.
Всех Иванов он любил.
На локте Ивана шрам.
Точно зубы были там.
Зебе он поведал сказ
В детстве пёс кусал не раз.
Спас меня тогда хромой
Офицерик молодой.
Мама Галя всё искала,
Но его то не застала.
Укатил на утро он
В свой любимый батальон.
От рассказа Зеба в шоке.
То причуды его рока
Снова Галя и Иван
И контуженный он сам.
Где живёт твоя маман?
Где же жил Иван ты сам?
В Туапсе она живёт
И с войны меня там ждёт.
Во дворе у нас сирень.
Мама прячется там в тень.
Белый цвет – её мечта.
Это ж символ – чистота.
Через месяц был побег.
Счастье было не у всех.
Разбежались по горам
Но спасался каждый сам.
Тут стрельба, погоня, плен
А свобода не для всех.
Зеба полз, слегка стонал,
Ранен в ногу, но бежал.
В темноте по звёздам шёл
И Ивана он нашёл.
Вместе к дому ковыляли.
Где свои, они ведь знали.
10 дён к своим ползли.
Ваня Зеба нёс в пути.
Стали думать и гадать,
Как им фронт перебежать.
И решили в ночь ползти
Сквозь окопы, но пройти.
Был рывок и риск большой.
Ваня нёс дружка с собой.
Но на мине подорвался.
Зеба лишь живой остался.
В горе он. Погиб дружок
В мыслях правда то сынок.
Все останки в гроб сложили
В Туапсе захоронили.
Часто мать к могиле ходит,
Разговоры с сыном водит.
Поседела, взгляд поник
Из души всё рвётся крик.
Галя правда замечает,
Сына кто-то посещает.
Куст посажен был большой
Он с сиреневой листвой.
Вдруг оградка появилась
И надгробье очутилось
Из гранита всё оно
Златом буквы на неё.
Стала Галя наблюдать,
Кто мог сына посещать.
И застала как -то раз
Генерала без прикрас.
Тот колено преклонил
И стакан себе налил.
А другой налил Ивану.
Слёзы капали к стакану.
И шептал. Голубчик мой,
Моё место лишь с тобой.
Галя тихо подошла
И сказала. К вам пришла.
Слёзы лили. Вспоминали.
Про сирень не забывали.
Галя скорбно говорит.
Сын твой, Зеба, тут лежит.
Речи скорби на устах.
И слеза дрожит в глазах.
Для меня не только сын.
Мы бежали с плена с ним.
На спине тащил меня.
Он не знал. Тащил отца.
Он ведь нёс меня к тебе.
Жить при старости в семье.
Оба вновь чуть прослезились
И в объятьях очутились.
Старость давит. Всё болит.
Сын с могилы говорит.
Рад за вас отец и мать.
Не могу я вас обнять
Поживите в счастье вы
Хоть чуть-чуть на старости.
К пожеланью дам букет
Из сирени белый цвет.
Мечта вождя
В тридевятом царстве
И далеком государстве
Вождь чумазый проживал
И на троне восседал.
Джунгли! Африка кругом.
Нет зимы. Жара притом.
Племя черное его
Гнуло спину на него.
Свой гарем он заимел,
Сорок жен, как хан, имел.
Но для черного гарем
Опостылел насовсем.
От соседнего вождя
Мысль прекрасная пришла.
Заиметь жену белесу
Для ночного интересу.
Европейская элита
Любит белых афродиток.
И решил наш вождь икая,
Закупить жену с Алтая.
Кожа белая, как снег,
Удивляла б в джунглях всех.
И снабдив слугу деньгами,
За женой послал кругами.
Путь нелегок прямиком
Через горы и пешком
Целый год слуга идет,
До Алтая не дойдет.
На второй иль третий год
Он нашел такой народ.
Смотрит черный наш слуга.
Женщин много, красота!
Все белы, стройны, изящны
Точно все они из сказки.
Прикупить бы пару штук,
Не забудет вождь услуг.
И пошел слуга вождя
Бить челом у продавца.
Пятый двор уже прошел,
Продавца он не нашел.
Целый день с деньгами ходит,
Но жены он не находит
Все слуге отказ дают,
Дочек черным не дают.
Нет пока решенья,
Нет и возвращенья.
И решился наш слуга
Красть жену здесь для вождя.
Выбрал лучшую девицу,
Изловил он ту Жар-Птицу,
Спеленал её, как кроху,
И пустился он в дорогу.
Через горы долго шел
Весь в поту, но все ж дошел.
Ношу ценную вождю
Он вручил прям на плацу,
Племя все тут удивилось
На красавицу молилось,
Ну а вождь свой нос задрал
И жене вдруг приказал.
Прежде чем в гарем идти
Ты мне спинку почеши.
Гневно девица взглянула
На три буквы тут загнула.
Ты чумазый, мой мне ножки,
Иль поставлю тебе рожки.
Я – царица для тебя.
Будешь слушаться меня.
На Алтае ведь
