class="p1">Спустя несколько дней Никифор Степанович, попрощавшись с женой и детьми, отправился защищать родную страну.
Едва отец скрылся из виду, Володя пошёл в военкомат, откуда призывались молодые парни, и стал проситься на фронт.
— Детей не берём! — непреклонно отвечали ему. — Ты давай в школе учись и помогай взрослым.
* * *
У Володи был двоюродный брат, Ваня Гриценко, с которым он был очень дружен. Ваня жил на окраине Керчи, издавна называвшейся Старым Карантином. Там под землёй добывали камень-ракушечник для постройки домов. Люди рассказывали, что за многие годы в этих местах выработано множество подземных коридоров. Однажды, ещё до войны, играя с Ваней, Володя неожиданно провалился в один из таких коридоров. Охваченный любопытством, он двинулся по нему, до тех пор пока не стало совсем темно. На улице в это время светило жаркое солнце, а под землёй воздух был сырым и холодным. Сверху его испуганно звал двоюродный брат, и Володя дальше идти не решился. Возвращаясь, мальчик увидел на каменной стене выцарапанные слова, среди которых различил две фамилии: Дубинин и Гриценко.
Через неделю братья, вооружившись верёвками и фонарями, спустились в каменоломню. Разобрав наконец надпись на стене, они прочитали: «Здесь в 1919 году жили и воевали за Советскую власть красные партизаны Старокарантинского отряда Никифор Дубинин и Иван Гриценко».
— Это же наши отцы! — удивились ребята.
Они, конечно, знали, что их отцы воевали во время Гражданской войны, и на уроках истории им рассказывали, что в Старом Карантине скрывались партизаны, но теперь получалось, братья сами неожиданно попали в то военное время. Тогда они ещё и представить себе не могли, что очень скоро война жестоко ворвётся в их жизнь.
* * *
Сначала многим казалось, что война идёт где-то далеко. И когда военные моряки в первые же недели перегородили Керченский пролив специальными сетями, чтобы не пропустить вражеские подводные лодки в Азовское море, некоторые говорили: «Да какие там лодки! Мы скоро этих фашистов погоним назад!» Но война быстро приблизилась к родным домам. 12 сентября вражеские дивизии подошли к Крыму. Наши бойцы яростно сопротивлялись, но силы были неравные. Фашистские самолёты постоянно бомбили город. И вот настал день, когда враги, прорвав оборону, устремились к Керчи и Севастополю.
Володя переживал, что ничем не может помочь нашим бойцам. В очередной раз он пришёл в военкомат проситься на фронт и снова получил отказ. «Хочешь помогать фронту — организуй ребят, и собирайте пустые бутылки», — был ответ. Сначала Володя даже обиделся, подумал, что над ним подшучивают. Но ему объяснили, что в бутылки эти зальют горючую смесь, и, когда солдат в бою бросит такую бутылку во вражеский танк, тот немедленно загорится.
Володя рассказал одноклассникам о задании, и все вместе они собрали несколько огромных мешков, заполненных пустыми бутылками. А ещё, как Тимур из книги Гайдара, мальчик собрал ребят, и они помогали семьям погибших на фронте.
И всё-таки Володя по-прежнему считал, что его место — на войне. Он мечтал совершить подвиг: подбить фашистский танк, захватить в плен вражеского генерала или кого-нибудь спасти. На уроках он только об этом и думал.
Но скоро и уроков не стало: во время очередной воздушной тревоги фашисты разбомбили родную школу. Узнав об этом, Володя бросился к школе и вместо неё увидел лишь груды кирпичей и битые окна. Посреди руин стояла его пожилая учительница и, растерянная, прижимала к себе глобус и классный журнал — единственное, что удалось спасти. Заметив подошедшего Володю, она проговорила дрожащим голосом:
— Нет у нас больше школы, Володенька…
И недавняя мирная жизнь казалась теперь такой далёкой, словно была вовсе не его жизнью, а кого-то другого. Словно не он смастерил модель самолёта «на резиновом ходу», который на соревнованиях авиамоделистов улетел дальше всех. Словно не его в прошлое лето наградили путёвкой в знаменитый пионерский лагерь «Артек»…
Володя снова и снова ходил в военкомат, и ему снова и снова отказывали.
Но однажды произошло важное событие. Володя узнал, что его дядя, Иван Захарович Гриценко, которому уходящий на войну отец поручил приглядывать за своим сыном, вместе с товарищами организовывает в заброшенных каменоломнях партизанский отряд. Случилось это так. Придя раз в Старый Карантин, Володя увидел, как к главному входу каменоломни подъезжали машины и телеги с ящиками, мешками и бочками. Всё это загружали в клеть — шахтёрский лифт — и спешно спускали под землю. Володя сразу понял, кто эти люди и что здесь происходит, хотя и двоюродный брат, Ваня Гриценко, и его отец держали всё в секрете. Володя бросился к Ивану Захаровичу и стал так настойчиво проситься в партизаны, что дядя сдался и уговорил командира отряда взять его. Фашисты были уже совсем близко, и партизаны со дня на день должны были уйти в керченские катакомбы.
Володину маму и его старшую сестру Иван Гриценко перевёз в свой дом на окраину города, где их никто не знал. Он сделал это не случайно: если город захватят фашисты, соседи не смогут им рассказать, что Никифор Степанович, Володин отец, ушёл командиром на военный корабль.
Как это грустно — всё делать в последний раз! В последний раз Володя подошёл к дому, в котором родился и вырос. В последний раз посмотрел на то место, где недавно стояла его школа, а теперь высились груды кирпичей и где в последний раз разговаривал со своей учительницей, которая во время бомбёжки успела спасти глобус и классный журнал. Только к чему они теперь!
Рано утром 7 ноября партизаны спустились в каменоломни. Их было полсотни человек. И никто из них не знал, когда они вернутся, да и вернутся ли…
* * *
В подземных лабиринтах было пронизывающе холодно и сыро. В первые дни привыкнуть к тяжелейшим условиям такой жизни оказалось нелегко. Но все старались не подавать виду, занимались обустройством штаба, который помещался в конце одного из коридоров, спальных мест, складов снаряжения и продуктов, кухни-столовой. Володя с Ваней наравне со взрослыми подчинялись правилам строгой боевой дисциплины.
Засыпая каждый вечер, Володя неизменно задавал себе один и тот же вопрос: что происходит там, наверху? «Вдруг фашистов уже прогнали и партизаны напрасно прячутся под землёй?» — думал он. Через три дня Володя не удержался, пришёл к командиру отряда в штаб и попросил, чтобы его отправили в разведку. Но командир, беспокоясь о юном партизане, решил послать мужчин. А Володя с Ваней были приставлены к повару — чистили картошку и мыли после еды миски. А ещё — занимались стрелковой подготовкой: учились
