теперь лишь пасут скот. Описывая Грецию и побережье Эгейского моря, он то же самое пишет в семи местах[2]. К концу II в. заброшенных земель в Италии и провинциях уже так много, что император Пертинакс в 193 г. предлагает любому желающему взять их бесплатно в собственность, да еще предоставляет 10-летнее освобождение от налогов, при условии что он возьмется за их обработку. Римский чиновник Авиен в IV в. пишет об обезлюдевшей Испании и о городе Гадесе (нынешний Кадис), который ранее был процветающим густонаселенным городом, а теперь он «бедный и маленький, оставленный своими жителями, скопление руин» ([160] рр. 152–153). В Галлии Мамертин в начале IV в. говорит об опустевших провинциях, заброшенных полях, болотах на том месте, где раньше были поля, заброшенных виноградниках, лесах, выросших на месте полей ([110] рр.593–594). Папа Геласий в V в. пишет, что в Эмилии, Тоскане и соседних провинциях Италии население почти вымерло ([И] с.81).
Археологические раскопки показали, что в III в. н. э. жители целого ряда городов Галлии, Испании и Греции, по-видимому, понимая, что они в силу своей малочисленности не в состоянии защитить города от вторжений варваров, построили новые городские укрепления — внутри прежней городской черты, тем самым обозначив новую границу города, причем стены возводились преимущественно из обломков заброшенных зданий (в том числе из обломков мраморных колонн). Впечатляют размеры сокращения площади городов в связи с этим строительством: площадь Августодуна в Галлии (нынешний Отён во Франции), которая до этого, по оценкам, составляла около 200 га, с населением от 80 до 100 тыс. чел., сократилась в 20 раз (!), площадь других городов — от 4 до 10 раз. По оценкам французских историков, в Галлии в I в. и. э. было около 20 городов с населением свыше 40 тыс. чел., и в них всего проживало около 1,5 млн. чел. К началу средних веков, по данным тех же историков, население самых крупных городов Галлии составляло не более 3–6 тыс. чел.; при этом в последние столетия античности, в отличие от предыдущих, в Галлии совсем не основывались новые города; основанные же ранее города часто превращались в деревни, а деревни просто исчезали. Такая же картина была в Италии, Испании и Африке. Даже население самого Рима, достигавшее в период расцвета города 1–1,5 млн. чел., сократилось к VI веку примерно в 50 раз — до 20 тысяч человек ([110] р.530; [151] р. 81–81, 394–395).
Это опустошение западных провинций происходило не по причине массовых вторжений несметных полчищ варваров. Общее мнение историков на сегодня состоит в том, что племена варваров, вторгавшиеся в пределы империи, были слишком малочисленны, чтобы нанести сколько-нибудь заметный урон населению империи ([75] рр.104–105; [2] с.120). Кроме того, Римская империя очень умело в течение многих десятилетий или даже столетий использовала одних варваров против других: целые армии гуннов, франков, готов и других варваров стояли на страже границ империи и отражали набеги других варваров. Опустошение империи было связано с внутренними причинами, и главной его причиной являлась низкая рождаемость (см. главу II) — недуг, поразивший античный мир уже давно, и в течение нескольких столетий приведший его в столь плачевное состояние.
Факт существенного сокращения населения в западной части Римской империи был в течение XX века признан большинством ведущих историков и демографов, специализирующихся в истории античности[3]. Правда, не все одинаково оценивали и оценивают размеры этого явления. Вместе с тем, имеется множество фактов из самых разных областей, свидетельствующих о том, что это явление со временем приняло характер катастрофы — своего рода демографического апокалипсиса. И эти факты далеко не исчерпываются приведенными выше — более подробно они рассмотрены в главе III.
Результаты резкого сокращения населения не могли не сказаться на всех сторонах жизни великой империи, которая кардинально изменилась в течение III–V вв. До этого, в I–II вв. н. э., согласно тому, что описывают историки, Римская империя была процветающим государством, с довольно высоким уровнем благосостояния, где было достигнуто относительное равенство ее граждан, независимо от пола и национальности[4]; сведены к минимуму рабство и принудительный труд[5]; значительная часть, а возможно, и большинство жителей проживало в красивых благоустроенных городах, с развитой инфраструктурой (централизованное водоснабжение, канализация), торговлей и организацией досуга (театры, игры, библиотеки, бани); по морям, рекам и первоклассным римским дорогам[6] регулярно перевозились массы товаров и разнообразных грузов, и это позволяло многим людям по делу или из любопытства путешествовать по огромной империи; горожане гордились своими демократическими традициями и городским самоуправлением, богатые горожане считали за честь построить за свой счет общественные городские сооружения или выделить собственные деньги на нужды города; никто из жителей уже не помнил о том, что когда-то, столетия назад, были войны (уже давно они велись Римом только на территории «варварских» стран); в стране царил закон и порядок, а вдоль границ, защищенных непрерывной стеной (лимы) и сложных фортификационных укреплений, стояли непобедимые римские легионы.
Но неожиданно все изменилось. В III в. империю поразил глубокий экономический и социально-политический кризис, одной из основных причин которого было сокращение населения: на это прямо указывают ряд историков, например, А.Гренье, К.Кларк, М.Ростовцев ([99] рр.274–275; [110] рр.574–575; [49] с.184). Хотя последнее началось в Греции и Италии намного раньше (уже в I в. до н. э.), но оно не сразу оказало заметное влияние на экономику огромного римского государства. К тому же в других провинциях происходил экономический рост, а возможно, и увеличение населения в связи с массовой иммиграцией из Италии. Поэтому в целом в масштабах всей Римской империи демографический кризис не был заметен, равно как не был заметен и экономический кризис — неизбежный спутник демографического. Но уже к III в.н. э., согласно множеству имеющихся фактов, мы видим значительное сокращение населения также в Галлии и Испании, которые до этого считались одними из самых богатых и процветающих регионов, а затем — в римской Африке. Оно сопровождалось глубоким экономическим кризисом, крахом всех устоявшихся экономических связей, массовой безработицей и обнищанием населения. Как свидетельствуют результаты проведенных археологических работ, в течение всего III в. в городах западных и центральных провинций Римской империи вообще не строили никаких новых зданий ([161] р.243); а раз так — то огромное количество жителей, связанных со строительством: строители, архитекторы, лесорубы, работники карьеров, скульпторы, художники, и т. д., - остались без работы; разорились и хозяева предприятий, связанных со строительством. Резко сократилось в этот период в западных провинциях и производство промышленных и сельскохозяйственных товаров. В I–II вв. большинство жителей Римской империи жили в условиях рыночной экономики: на заработанные деньги они покупали в магазинах или на рынках одежду, обувь,
