Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
еле слышно фыркнула, и это моментально заставило идиллическое изображение испариться. Сейчас платье предстало красным, с бретельками и обнаженной спиной. Ткань была тонкой, блестящей и мягкой.
Келани взглянула на портниху. Та опустила голову, сосредоточившись на платье. Она не хотела смотреть на лересу. Ее усталость была заметнее, чем та предполагала. А портнихе хотелось, чтобы ее усталость осталась незамеченной.
– Это глупо, – сказала Келани, скрестив руки на животе и создавая вокруг себя тонкий слой безразличия.
– Иметь надежду – это глупо? – спросила сестра.
– Думать о вещах, которые произойдут слишком нескоро, – сказала она, пожимая плечами. – Это заставляет тебя постоянно чувствовать себя неудовлетворенной. Ты живешь только ради того, чего у тебя нет.
Кирстин щелкнула языком.
– Думать о том, что случится завтра, – одна из самых человечных вещей, какие я знаю, – опровергла она.
– Но ты живешь каждый день с пустотой, которая, вполне вероятно, никогда не заполнится.
Кирстин оторвалась от своей мягкой опоры, будто ужаленная электрическим разрядом.
– Ты отказываешься? – она спросила. – Ты уже не хочешь быть с Сетом?
– Что? – Келани, которая до этого следила только за булавкой на платье, подняла глаза на сестру. – Нет. Это не так. Конечно, хочу, – поспешила она прояснить. – Как я могу не хотеть? Если этот союз не состоится, то точно не по моей вине.
Горничная убрала поднос с коленей Кирстин, которая одним движением руки отдала приказ.
– Келани, между вами все в порядке? – поинтересовалась она, вставая с кровати и приближаясь к сестре.
Портниха отошла в сторону, прежде чем кто-то из них успел приказать ей.
– Он что-нибудь говорил об этом?
Иногда из-за маленьких морщинок беспокойства вокруг глаз и губ Кирстин и ее острых слов она казалась старше, чем была на самом деле. Келани покачала головой. Остатки следов радости, наполнявшей ее всего несколько мгновений назад, словно рассеялись. Как облака, отошедшие в сторону, показывают, что солнце всегда было за ними. Правда, спрятанная за иллюзиями.
– Это глупое правило рода С. – отрезала она.
Ее сестра вздохнула с облегчением. Она явно была встревожена тем, что могло произойти нечто непоправимое, вроде утраты любви. Ничто не могло поколебать решимость Сета, тем более, что даже Секир поддержал его. Хоть он никоим образом и не мог ускорить их брак.
У Станкевичусов были свои порядки касаемо брачных уз. Лерен или лереса не могли сочетаться браком до тех пор, пока их старший брат или сестра не сделают того же. Так что, независимо от силы их любви, Сет Станкевичус не мог связать себя обязательствами с Келани, пока его старшая сестра не объявит о помолвке. Запрет, который обе сестры К. считали лишенным смысла. Однако они ничего не могли поделать с традициями рода С., как и пойти против правил собственного.
Все здравствующие династии пользуются одинаковыми привилегиями и правами. До тех пор пока один из их членов не нарушит какой-либо незыблемый закон, защищающий свободы других, и не примет или изменит указ, связанный с линией наследования, что может косвенно задеть другие Имена, – они вольны делать все – с согласия других. Даже если речь идет о таком абсурдном правиле, как это.
– Но ведь Сет говорил, что объявление о помолвке Сорании не заставит себя долго ждать, – она попыталась подбодрить ее, поднимаясь на помост и обнимая за плечи. – Мы все знаем с кем.
Келани наклонила голову, прижавшись к сестре, и уткнулась подбородком в руку, которой та обнимала ее.
– Правда? – она задумчиво приподняла бровь. – Мы в курсе, потому что Сет напоминает мне об этом каждый раз, когда всплывает эта тема, но все не так просто. Я никогда не видела, чтобы Сорания проявляла хоть малейшее подобие привязанности или милосердия к кому-либо. Я не видела даже ее мимолетного взгляда в сторону Падена.
Она опять подняла голову.
Кирстин развернулась, сошла с помоста и жестом отпустила швею и прислугу.
– Белена, – произнесла она перед их уходом, чтобы подозвать личную горничную обеих.
– «Скоро» – это то, что он вечно повторяет мне, – промолвила Келани и закрыла дверь спальни, присаживаясь на кровать и распуская волосы. Каштановые волны закрыли ее плечи, вызывая дрожь от соприкосновения тепла с холодной кожей. – Но иногда мне кажется, что он говорит это только потому, что я хочу слышать, и на самом деле прекрасно знает, что могут минуть десятилетия, прежде чем это случится. Если это вообще когда-нибудь произойдет…
– Кела, ты драматизиреушь, – подметила Кирстин. – Мы обе знаем, какая она фригидная.
Келани, привыкшая к ядовитым выражениям сестры, все равно широко распахнула глаза, услышав такое бесстыдное наименование из ее уст, слишком неподходящее для обращения к лересе, не говоря уже об одной из С.
– Мы не должны терять надежду, – добавила Кирстин, пытаясь смягчить сказанное, и взмахнула рукой, чтобы прогнать строгость с лица Келани. – Она, как и Сет, довольно красива, этого должно быть достаточно, чтобы вытащить нас из ямы. Если она согласится на церемонию, все получится, не так ли? Даже если спустя две секунды она передумает и откажется, – закончила та с улыбкой.
Келани не могла не ответить взаимностью. Возможно, это были не самые подходящие слова, но она вынуждена была признать, что сестра всегда умела ее поддержать. Келани села рядом и обняла ее.
– Спасибо.
Кирстин отстранилась и нахмурилась:
– Не надо меня благодарить. Я твоя сестра.
Келани поджала губы.
– Дело не только в этом, Коринтия и Курт тоже, но они никогда бы не поняли меня и не позаботились обо мне так, как ты.
Кирстин нахмурила лоб и потерла рукой подбородок.
– То есть единственный, с кем я могу соперничать, это Киган. – Она задумалась.
– Не глупи. – Келани слегка толкнула ее плечом. – Никто никогда не займет твое место.
Кирстин бросила на нее озорной взгляд, по которому Келани моментально угадала, что ее ждет.
Сестра схватила одну из подушек, валявшихся на кровати, и запустила в нее, прерывая этот интимный и трогательный момент. Келани тут же ответила и прежде, чем Кирстин ударила снова, подняла другую подушку, используя ее как оружие и щит.
Обе вскочили и, смеясь, сразились в ожесточенной битве, которая окрасила все вокруг белым.
Когда они оставались одни, они могли веселиться, как дети. Это было одной из тех мелочей, которые им позволялось делать время от времени в уединении своих комнат, поскольку в глазах посторонних они были дамами, достигшими возраста участия в Арене и отмеченными буквами рода. Подобное поведение признавалось незрелым и неуместным для лерена или лересы.
Сестры Кевалайн были так поглощены битвой, вытряхивая перья из подушек направо и налево, что не услышали, как открылась дверь. Сдавленные
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
