— Тогда что будешь делать?
Оцелотти отлично понимал, что бросать в лагере смерти Миллера я точно не стану. Своих врагу не оставлять, это, конечно, не закон наёмников, зато непреложное правило «Солдат без границ». Именно поэтому ко мне так охотно записываются бывшие солдаты и офицеры, прошедшие войну и не нашедшие себя в новом мире. На наш вербовочный пункт в Рейсе приходит народу едва ли не больше, чем к ребятам из Безымянного легиона, что раздражает последних до крайности.
— Надо смотреть на карту, — пожал я плечами. — Здесь в броневике уже точно ничего не придумаю.
Нам с Оцелотти пришлось лишь пару раз встать к пулемётам за всю поездку. Первый раз наткнулись на разъезд конных бойцов «Красных топоров», набранный из местных жителей. Они попытались обстрелять нас, но пули их скверных винтовок могли на броневике только краску поцарапать, а вот когда в дело пошли гранаты, Адам быстро забрался в башенку. Всадникам хватило пары длинных очередей, чтобы понять — с нами лучше не связываться. Стрелком Оцелотти был очень хорошим — он меньше чем за полторы минуты умудрился уполовинить разъезд, прежде чем преследовавшие нас «Красные топоры» поняли, что случилось. А когда поняли, развернули коней и во весь опор помчались прочь. Во второй раз к пулемётам встал я — нами решили перекусить местные рептилии гбахали, накинувшиеся на броневик целой стаей. Здесь не нужна была меткость, я решил дать Оцелотти отдохнуть, да и мне нужна практика в обращении с пулемётами. Длинные очереди спаренных «мартелей» косили тварей, резво несшихся к нам со стороны недалёкого мокрого леса. Гбахали были куда тупее всадников, а потому пришлось перебить почти всю стаю, жалкие остатки которой убрались обратно под сень деревьев.
— Смотрю, ты ещё не позабыл, как обращаться с оружием, командир, — усмехнулся куривший в десантном отсеке Оцелотти. — Хотя я бы потратил меньше пуль.
— Следующая стая — твоя, — пожал плечами я.
Но до лагеря «Солдат без границ» мы добрались уже без приключений.
Сразу по прибытии я отправился в свою палатку, где разложил на столе карту Самбиленда и раскурил новую сигару. Вскоре ко мне присоединился Оцелотти, принесший фляжку воды и свежие новости. Вода была ожидаемо тёплой и отдавала металлом. В лагере ожидаемо никаких интересных происшествий не было.
— Что надумал за это время? — спросил Оцелотти.
— Миллера не будет на работах, его держат в карцере.
Чтобы самому собраться с мыслями, я проговаривал планы вслух, и Оцелотти, отлично знавший об этой привычке, всегда задавал какой-нибудь вопрос, хотя бы и пустячный, как сейчас, лишь бы у меня появился повод заговорить.
— Это усложняет задачу, — продолжил нашу обычную игру Оцелотти, теперь взявший на себя и роль Миллера. — Но в случае нападения его точно не смогут расстрелять с вышки.
— Заключённых из карцера прикончат при первых же выстрелах, — отмахнулся я. — Значит, надо действовать очень тихо и осторожно.
— Сам пойдёшь?
— А ты как думаешь? — оторвав взгляд от карты, спросил я. — Кому ещё я могу поручить спасение Миллера?
— Я с тобой.
Оцелотти не задавал вопрос, однако я покачал головой в ответ.
— Я пойду один, так привычней. А ты должен организовать отвлекающий удар вот здесь.
Я ткнул пальцем в точку на карте, которую от лагеря 1391 отделяло не больше пяти миль. Обозначена она была как форт Кайрати.
— Собери два отряда бойцов, укрепи броневиками и миномётами и атакуй форт Кайрати, — приказал я Оцелотти. — Быстро и максимально жестоко. Надо хорошенько потрепать тамошний гарнизон, чтобы они запросили помощи, а после отступить. Но недалеко.
— И помощь к ним придёт из гарнизона тринадцать-девяносто один, — кивнул тот. — Только не понимаю, зачем именно меня туда отправлять? Доберман справится не хуже моего.
— Если среди атакующих не будет мелькать лицо того, кого здесь боятся до усрачки, — ответил я, — командование форта Кайрати может и не потребовать солдат для пополнения гарнизона как можно скорее. А кто здесь знает Добермана?
— Думаешь, увидев меня, а не тебя, комендант Кайрати тут же нагадит в штаны и запаникует?
— Вся Афра знает, что там, где ты, там и я, поэтому — да, он сделает именно так. Сначала обосрётся по полной, а потом потребует солдат и как можно скорее.
— А вот это сейчас было обидно, знаешь ли, — скривил губы в сардонической улыбке Оцелотти. — Мог бы и сказать, что меня боятся не меньше твоего.
— Не боятся, хотя стоило бы, — сказал я, снова склоняясь над картой. — На следующее утро после атаки уводи людей. Боёв избегай. Заберёшь меня с Миллером вот здесь.
Я указал на ещё одну точку на карте, никак не подписанную. Это была небольшая рыбацкая деревушка, снабжавшая лагерь 1391 свежей рыбой, водорослями и пресной водой. Лучшего места, чтобы отсидеться, не найти.
— Может, лучше сразу людей отправить, чтобы заняли деревню?
— За припасами туда ездит колонна дважды в день — утром и вечером. Захватим деревню — привлечём ненужное внимание к лагерю. Меньше шансов, что его комендант поделится солдатами с фортом Кайрати.
— И когда? — спросил у меня Оцелотти.
Вопрос был такой же традиционный, как и тот, что служил катализатором моих размышлений вслух.
— Завтра на рассвете ухожу я, — ответил я. — Через два дня начинай атаку.
— Есть! — молодцевато козырнул Оцелотти.
Я, как всегда, ответил куда менее формальным воинским приветствием.
Провести ночь в одиночку в африкейской саванне было форменным самоубийством. Чудовища, населяющие её пустоши, не ведают покоя. Они готовы прикончить тебя в любое время суток: при свете солнца, в безлунной тьме, в сухую погоду или в дождь. Им всё равно. Ты для них еда — мешок мяса, крови и костей, которым любой полакомиться норовит. Я знаю это не хуже других, и именно по этой причине отправился к лагерю 1391 на рассвете следующего дня.
Часть пути я проделал верхом, оставив коня на попечении гарнизона повстанцев, удерживавшего безымянный форт. Командовал ими мой человек, а потому я был уверен, что он вернёт скакуна в наше расположение при первой возможности. От форта до лагеря 1391 было ещё около полусуток ходу, и я заночевал в форте, ранним утром отправившись в путь.
Как и рассчитывал, прибыл к окрестностям лагеря через час после полудня. Одинокий путник, да и всадник тоже не был серьёзной мишенью ни для местных разбойных племён, ни для большинства чудовищ, как это ни удивительно. Связываться с одним человеком никто не хотел — выгоды мало, а тренированный боец или полный отморозок — кто же ещё отправится в путь по саванне в одиночку? — может принести слишком много неприятностей. Овчинка выделки не стоит — это поняли даже обитавшие здесь чудовища.
Теперь началась самая скучная часть любой операции — наблюдение. До самого вечера я ползал на брюхе вокруг лагеря с биноклем в руках, выбирая углы, чтобы меня не выдал блеск линз, и внимательно изучая распорядок за проволочными заграждениями, отделявшими тюрьму от внешнего мира. Когда солнце начало клониться к закату, я знал о лагере 1391 практически всё. Когда и сколько охранников выводят заключённых на работу в каменоломню, кто возвращается обратно, а кто остаётся присматривать за узниками. Сколько патрулей ходит по периметру. Как часто меняются часовые на вышках, и что за пулемёты установлены там.
