месту бывшего Ниеншанца, от которого уцелела часть вала… Туда привезли два пороховых ящика, изобретенных вице-адмиралом Крейцом [Крейсом П.С.]. Ящики были обвиты веревкою и вообще устроены наподобие тех, что на языке фейерверков называются Mordslag (устройство П.С.). В каждом заключалось по 1000 фунтов пороха»[2]. Взрывом была снесена часть земляного вала, зато его звук был слышен во всем Петербурге.
Точно так же Петр I и последние российские монархи сделали все, чтобы никто не знал, как строился Санкт-Петербург и сколько людей погибло в этом самом большом петровском ГУЛАГе.
Но ведь Санкт-Петербург строили не заключенные, а «работные люди». А кто такие работные люди? Свободные люди, приехавшие подработать на столичных стройках, как сейчас в Москву едут гастарбайтеры? Нет, эти ни в чем не повинные люди жили-поживали, и вдруг приходит разнарядка — столько-то человек с города, столько-то с села послать на работы в Санкт-Петербург.
Отказаться было нельзя, многие бежали по пути. Их ловили, били кнутом, иногда вешали. Никаких законов на сей счет не было, не было даже судов, хотя бы «троек» 1930-х гг.
Командировка в Петербург длилась как минимум полгода, а то и больше. Если забрали кормильца, то семья могла погибнуть с голоду. Поэтому вместо хозяина семьи в Петербург правдами и неправдами направляли сыновей, иногда 12–14 лет.
Сразу стоит оговориться, автор не русофоб, но я никогда не врал и врать не буду. Но чтобы правильно оценивать деяния Петра Великого, обратимся к цивилизованной Англии, «родине демократии». С 1859 по 1869 г., то есть 10 лет, англичане строили 164-километровый Суэцкий канал. На его строительстве было занято 1,5 млн рабочих, из которых погибло от 100 до 200 тысяч. Эти рабочие были простыми феллахами, которых насильно согнали на каторжную работу английские войска и банды местных феодалов. Так что особо поливать помоями Петра Великого у нас оснований нет.
Ежегодно в свой Парадиз Петр загонял со всей России по 20–60 тысяч «работных людей». Теоретически они должны были уехать через 6 месяцев, но многих принудительно задерживали, а многие погибали. Работные люди трудились хуже каторжников. Их рабочий день длился 15–16 часов, из которых 12–13 часов отводилось на работу, а 3 часа — на отдых.
Никаких общих сводок о гибели работных людей царю не предоставляли, или они были уничтожены. О гибели и болезнях строителей Петербурга мы можем судить по обрывкам фраз из различных служебных документов.
Например, «шлиссельбургский комендант В.Н. Порошин сообщал, что хлебные амбары “отделывать некому”, так как олонецкие работники все сбежали, пошехонцы — заболели, а больше работников “ни откуды” не прислано…
…на 9 мая из присланных из Ржевы Володимеровой, Романова, Белоозера и с Олонецкой верфи 1267 работных людей 272 заболели и 38 умерли. Это составляет 21,47 % больных и 3,00 % умерших. На 19 июля из 808 каменщиков было 237 заболевших (29,33 %) и 46 умерших (5,69 %); из 375 кирпичников 101 болен (26,93 %) и 36 умерли (9,60 %); из присланных с Каргополя, Белоозера и Ржевы Володимеровой 1525 работных людей 610 заболели (40 %) и 202 умерли (13,25 %)»[3].
Периодически в Петербурге находили и находят массовые захоронения работных людей. Так, «проведший в Петербурге в 1726 г. месяц французский путешественник О. де ла Мотрэ отмечал, что при строительстве дома английского купца Эванса на углу современного нам Невского проспекта и набережной р. Фонтанки “было найдено множество черепов несчастных людей, что погибли при рытье этого протока”»[4].
А уже в 2013 г. на улице Сытнинской на Петроградской стороне при строительстве дома в трех ямах нашли скелеты 255 мужчин в возрасте до 40 лет. У многих из них были травмы, которые свидетельствуют о тяжелом труде: сросшиеся переломы, компрессия позвонков, смещения костей. Из личных вещей сохранились только нательные крестики, и то немного, всего 40 на 255 человек, и лапти — плетеные и из свиной кожи.
По мнению археологов, смерть этих людей наступила между 1704–1710 гг.
Сколько работных людей погибло при строительстве Петербурга, подсчитать невозможно даже с точностью до 20 %. По мнению автора, их не менее 30 тысяч.
Кроме работных людей в Петербург насильственно отправляли и «мастеровых». Этих уже не на полгода, а навечно. Живет себе человек с семьей, работает в своей мастерской, а его хватают и на подводе — в город на Неве.
Так, по указу от 18 августа 1710 г. велено было выслать в Петербург на вечное житье 4720 мастеровых людей. Из них из Московской губернии — 1417 человек, Петербургской — 1034, Киевской — 199, Смоленской — 298, Казанской — 667, Архангелогородской — 555, Азовской — 251 и Сибирской — 299[5].
Сейчас киевские историки плачутся о тысячах украинцев, чьи кости лежат под мостовыми Петербурга. И при этом ссылаются на историка Костомарова и поэта Шевченко. На самом деле «работных людей» из Малороссии в Петербург не везли. Исключение составили 199 мастеров в числе 4720 мастеровых людей, которых по царскому указу от 18 августа 1710 г. «велено выслать в Петербург на вечное житье».
Казацкие же кости действительно лежат в земле Северо-Запада, но не в Петербурге, а в Приладожье. В 1721 г. Петр направил в помощь крестьянам на сооружение Ладожского канала солдат и украинских казаков (10–15 тысяч). По оценке украинских авторов, около 30 % (от 3 до 5 тысяч) казаков погибли.
К людским потерям на строительстве Петербурга следует причислить и подневольный труд десятков тысяч крестьян и солдат при строительстве усадеб петровской знати на берегах Невы и южном берегу Финского залива от самого Петербурга до Ораниенбаума.
Петр I выдал всем своим приближенным участки земли и в принудительном порядке заставил там строить дома только европейского типа и различные хозяйственные постройки.
«Сам государь в первое время избрал себе в девятнадцати верстах от Петербурга для своей летней резиденции возвышенное место в одной версте от впадения речки Стрелки в залив, где теперь находится Стрельнинский дворец. Царь здесь в 1708 г. построил деревянный дворец и намеревался к нему провести фонтаны, приказав прокладывать водопроводные трубы из источников деревень Глядино и Забродье, находящихся в 30 верстах от Стрельны. Впоследствии Петр раздумал и приказал обратить все воды источников в Петергоф. <…> С избранием здесь своей дачной резиденции Петр раздал в окружности угодья своим приближенным: так, местность, где теперь Ораниенбаум, царь подарил своему любимцу Алекс. Дан. Меншикову, мызу Гостилицы — Маниху, Ропшу — князю Ромодановскому, мызу Клопецкую — графу И.А. Мусину-Пушкину, П.И. Бутурлину — Горский погост и т. д.»[6].
Вот, к примеру, огромный Меншиковский дворец в Ораниенбауме строился с 1710 по 1727 г. Длина его главного фасада 210 (!) метров.
Сколько человек было занято на строительстве оного дворца и огромного парка, неизвестно, но в любом случае речь идет о тысячах человек. Надо ли доказывать, что на 99,9 % это был труд подневольных людей, точно так же как и на строительстве дворцов других петровских вельмож.
Случайно я обнаружил документ за 1720 г. Из крепости Копорье в Ораниенбаум на строительство Меншиковского дворца были отправлены 31 «колодник» и 41 провинившийся стрелец.
Кстати, почему я постоянно уточняю — Меншиковский дворец в Ораниенбауме? Да потому, что параллельно в 1710–1727 гг.
