с полотенцем на руке.Я сделал знак рукой своим спутникам, чтобы те молчали. Говорить буду я — партизаны с этих двоих никудышные, разговорами могут себя выдать.— Кувшин лучшего вина и казанок плова, — махнул я рукой официанту, изображая арабский акцент.— Плова нет, — пожал плечами прислужник.— Так приготовь! — стукнул по столу кулаком Нур, он уже успел хлебнуть вина и предался “праведному” гневу. — Больше месяца мы жрали сухой паек, чтобы выслушивать от тебя, что плова нет!— Прошу прощения, господин, — попятился официант. — Могу предложить баранину на углях…— Плов! — рявкнул разбойник и вскочил.Я хотел удержать его, но было поздно. Габариты Нура опрокинули утлый столик. Глиняный кувшин разлетелся о мрамор пола, обдав нас красной жидкостью.Я еле усадил Нура и успокоил прислужника:— Нас устроит баранина.Тот юркнул за занавесь кухни. А Нур только раззадорился.— Что таращишься, как евнух на гарем? — рявкнул разбойник одному из любопытных посетителей, уставившегося на нас.Посетитель спешно опустил глаза, но Нуру показалось этого мало. Не успел я глазом моргнуть, как он подлетел к его столу и залпом опустошил стоящий на нем кувшин с вином.Посетитель было возмутился, но тут же получил кулаком в глаз. Он покатился по полу, цепляя столы и опрокидывая кувшины с вином. Несколько арабов вскочили на ноги, схватившись за мечи.— Вот это по нашему! — рыкнул Нур. — Засиделся я на корабле.Твою мать! Пришли, называется поужинать по тихому! Я выхватил молот и отразил рубящий удар. Началась свалка.— Без надобности никого не убивать! — крикнул я и тут же получил удар сзади по голове.Черепки кувшина рассыпались по плечам обдавая меня вином. В глазах блеснули искры, и я повалился на пол.С яростью я сжал молот, но ватные пальцы не слушались. Что за черт?! Я попытался вскочить на ноги, ноги подкосились и я вновь завалился. Красный амулет грел грудь, но как-то вяло.Плохо дело… Легкая контузия, которую Люпус бы даже не заметил на время вывела меня из строя. Я лежал и хлопал галазами, глядя как Нур расшвыривает по сторонам нападающих. Герт крутился рядом, тыкая по ногам окруживших арабов. Молодец, не убивает, ранит и укладывает их на пол.Нуру было все равно, выживут его соперники или нет. Он метался словно разъяренный буйвол, сшибая все на своем пути. Но ярость буйвола слепа, а разбойник умудрялся ловко парировать атаки и уворачиваться от рубящих ударов. Он раскидывал врагов, ломая их спинами столы.Через минуту все было кончено. Часть посетителей валялась на полу, потирая раненые ноги, часть выскочила на улицу, спасаясь бегством, а часть затихла навсегда — кто попадался под горячую руку разбойнику, обычно долго не жили.Я наконец поднялся и повернулся к Нуру:— Какого дьявола ты устроил?— Прости, Молот… Так хотелось плова…— Мы должны были незаметно влиться в город, а теперь на уши поднимут весь Гафас!— Сказал бы лучше спасибо, — тряхнул бородой Нур. — Пока ты на полу прохлаждался мы с Гертом желающих тебя покромсать на на тот свет отправили.— Сказал бы спасибо, да не за что, я держал все под контролем, просто не хотел привлекать к себе лишнего внимания, не хочу чтобы Мансур знал, что я в городе.— Ага, — усмехнулся разбойник. — Поэтому ты хотел умереть лежа на полу?!— Голова малость закружилась, решил не мешать вам, вы и без меня много шуму наделали. Хорош трындеть, уходим!Мы выскочили из разгромленной чайханы и побежали по узким петляющим улочкам. Нур лучше знал Гафас и вел нас подальше от злополучной пивнушки.— Нужно подумать об убежище, — проговорил я на бегу. В постоялые дворы нельзя — их будут шерстить в первую очередь.— Есть у меня одна мысль, — выдохнул Нур. — Когда-то после очередного набега меня ранили. Я укрылся в сарае одного дома. Оказалось, что в доме жила одинокая вдова. Она выходила меня. Месяц я жил с ней вместо мужа, но зализал раны и ушел… Пообещав, что обязательно вернусь…— Что ты раньше молчал? — воскликнул я. — Веди к ней. Это надежней, чем постоялый двор… Влюбленная женщина никогда не сдаст.— Да, но…— Что?— Прошло три года…— Тьфу ты, Дон Жуан в халате! Не мог раньше к ней заявиться?! Сейчас бы не ломали голову, где схорониться нам…— Да на кой она мне, старая уже, — оправдывался Нур. — Четвертый десяток пошел.Я поперхнулся и остановился:— А ты, мальчик, ничего не перепутал? Тебе самому-то сколько? Пятьдесят?— Где-то так, — Нур поскреб затылок.— В смысле где-то так? Ты что не знаешь, сколько тебе лет?..— А кто бы считал. Может пятьдесят, а может сорок.— Ну ты себе то не льсти… Борода и мудя с сединой уже.— Да какя разница? Мужик как вино, с годами только лучше…— Ладно, веди к “старухе”, даст бог ходит вдовой еще и тебя ждет…***
Словно воры мы прокрались к высокому каменному дому с пальмовой крышей. Глазницы окон черные. Хозяева спят.— Дальше я один, — сказал Нур, с трудом протискиваясь в окно завешенное лишь шелковой паутинкой.Нур изчез в темноте дома. Через минуту послышалась возня и женский вскрик. Потом тишина. Я дернул дверь — заперто изнутри. Я постучал. Грузные шаги приблизились с обратной стороны. Лязгнули запоры и дверь откинулась. Мрачный Нур стоял на пороге с окровавленным кинжалом. За его спиной в глубине темного коридора лежало тело.— Ты что? — воскликнул Герт. — Убил вдову?— Вдовой я стала только что, — проговорил приятный женский голос. — Второй раз уже…Из-за разбойника показалась статная черноволосая женщина средних лет:— Нур убил моего мужа, проходите, будьте гостями.Мы стояли, раскрыв рты.— Ну что замерли, как мухи на навозе? — проворчал Нур. — Заходите в дом…Мы шагнули внутрь, держа руки на оружии. На полу валялся окровавленный труп араба с мерзким застывшим лицом.— Вы не волнуйтесь, — проговорила женщина. — Меня зовут Самира. Мой новый муж был никчемным человеком. Жуликом и работорговцев. Я сама собиралась от него избавиться, но это грех… Боги услышали мои мольбы и послали мне вас.Самира прижалась к Разбойнику щекой. Крепкая женщина. Лужа крови под ногами ее ничуть не смущала. От произошедшего мы с Гертом ничего не смогли вымолвить. Наконец я пришел в себя и попросил чаю…***Утром нас разбудил гомон местных попугаев. Они бесцеремонно сидели в оконных проемах и верещали. Я с трудом продрал глаза, вспоминая события прошлого дня: мы в доме вдовы, мужа ее вчера прикопали на заднем дворе, Нур больше не бухал, вроде все нормально…Вместе
