хотел, под себя подложить, трахнуть, короче! А тут она, дурочка, на его пьянке решилась с другим переспать, вот и нарвалась!
Девчонка перевела дух и продолжила:
— В общем, господин следователь, никаких сомнений! Как по мне, это перебор, хотя, знаете, когда мой любимый нашёл себе вторую жену, я тоже хотела убить обоих, очень хотела. Но ведь это нормально, две жены? Да и десять нормально, главное, чтобы содержать мог. Но ведь сердцу не прикажешь, ревность не проигнорируешь! Но я молодец, сдержалась. А теперь лучшие подруги, да и секс втроём оказался великолепным, кто бы мог подумать? Она, когда внизу…
— Понял-понял! — замахал руками Львович. — Вернёмся к нашим баранам, то есть к жертвам и Мангустову. Как по-вашему, у кого ещё мог быть повод убить эту парочку?
— Так знамо дело, ни у кого больше. Он по Машке бедной с ума сходил. И убил их обоих, скотина! Только потому, что не дала! А я бы тоже не дала, но он от меня и не требовал ноги раздвинуть, ему Маньку бедную подавай! Жалко подружаньку, мы с ней так близки были! Она мне жаловалась, вчера ещё, и говорила, что боится. Он ей, гад такой, угрожал прям, угрожал! И позвал, явно надеясь переспать. У него навязчивая мысль была. Не, ну а чо? Победитель среди всех академий, ещё и граф, ещё и дом этот крутой, не каждый князь себе позволит, в общем, денег как грязи.
— Я вас услышал, — поморщился следователь. — Пригласите следующего. Он мельком взглянул на согласно пожимающего плечами псионика, подтверждающего, что всё вышесказанное — правда.
Следующие трое ничего интересного не рассказали, к одной девушке даже пришлось вызывать лекаря, она тупо скатилась в истерику. И это при том, что она вообще практически не знала обеих жертв, так, пару раз общалась на уроках.
Следующий диалог его снова заинтересовал. Алексей Львович с трудом верил в то, что слышал, но маг, проверяющий достоверность, утверждал, что девушка верит в то, что говорит.
— Мы с Машкой довольно близкими подругами были. Позавчера она мне пожаловалась, что Андрей Мангустов ей угрожал. А у неё как раз роман приключился, с этим парнем, которого тоже убили. Она боялась, всё-таки победитель соревнований, значит сильный очень. И в магии, и просто как человек. Дурочка она, конечно! Ну чем её Мангустов не устроил? Граф, богат, знаменит, универсал и не из слабых, победа эта, опять же! Лучше партии и не придумать, а она кочевряжилась, за что и поплатилась. Вот если бы Андрюша на меня такими глазами смотрел, я бы ни секунды не раздумывала!
Девчонка мечтательно закатила глазки и возбуждённо облизала губы. Её размеренная речь прервалась на секунду, но она тут же продолжила:
— Мало того, какими надо быть идиотами, чтобы заниматься любовью в доме человека, который угрожал расправой, если Машка не будет его? Вот и нарвались, очень ожидаемо. А ведь он, предупреждал, грозился, угрожал! Блин, что-то я повторяюсь, нервничаю очень. Всё-таки подруга, близкая. И такая смерть некрасивая, в спальне, да верхом на мужике! А ведь шила в мешке не утаишь, какое пятно позора на весь род. Ужасно просто. Она хоть и глупенькая была, но добрая. А Славик этот мне никогда не нравился, и чего она в нём нашла? То ли дело Мангустов! Вот это лучший самец из всех, кого я знаю. Я бы даже второй женой пошла. Только он по Машке сох, скотина такая.
— Спасибо, достаточно! — остановил девушку следователь. — Мы на днях вызовем вас в отделение, вы сможете повторить всё вами сказанное ещё раз?
— Ну конечно, господин следователь! — удивилась девушка. — Всё, как есть расскажу! И про Маньку бедную, и про Славика, и про Андрюшу! Всё расскажу!
Девушка, продолжая говорить одно и то же, неспешно поднялась и вошла к выходу из небольшого уютного кабинета, где происходил опрос. Алексей Львович вопросительно взглянул на менталиста.
— Львович, не клеится у меня, — озвучил тот ответ на незаданный вопрос. — Такие же двойственные ощущения. Она свято верит в то, что говорит. Но проскальзывает двойственность, как я уже сказал. У меня крепнет убеждение, что тут присутствует контроль разума. Причём очень тонкий, ещё год назад я точно ничего бы не заметил, это однозначно. А главное, лично я с таким не сталкивался, но подозрения крепнут! И немного плохого: я под присягой не повторю этого, оно всё на уровне ощущений, понимаешь? Думай, Львович, крепко думай.
— Да мля, вечно с этим Мангустовым одни проблемы непонятные, — нахмурился следователь. — Может, правда его на рудник загнать, нахрен? Будет там себе макры в куполе менять! И охранять не придётся, и геммора этого больше не будет… Вот скажи мне, на кой ляд я согласился его охранять? Всё равно он всегда без моей помощи все проблемы решал, а я посмешищем каким-то вечно выступаю. Впрочем, не отвечай.
* * *
Я устал ждать, когда закончится этот импровизированный допрос моих гостей. Следователь не тянул, но отдыхающих было больше шестидесяти человек, потому процедура затянулась. Но, наконец, явно уставший Львович вышел из моего кабинета, следом вышел такой же выжатый мозгоправ. Они с тоской оглядели всю компанию, и следак подошёл ко мне.
— Андрей, в свете выясненной информации я вынужден задержать тебя, — обратился он ко мне. — Ты являешься подозреваемым, официальные обвинения получишь позже. Надеюсь, ты не будешь валять дурака и сопротивляться?
— Нет… — в полном шоке ответил я. — То есть вы считаете, что я убил эту парочку в собственном доме, а после вызвал полицию и следственный комитет?
— У нас есть основания так думать, — уклончиво ответил Львович. — Мы всё выясним, поверь. Но тебе прямо сейчас придётся поехать с нами. С минуты на минуту прибудут коронеры и эксперты, они добавят нам информации. Попроси, пожалуйста, гостей и слуг не заходить в спальню с трупами, это важно!
— Андрей, что происходит? — растерянно спросила Коброва, стоящая на моей спиной. — Тебя обвиняют в двойном убийстве?
— Похоже на то, — уже спокойно отозвался я. — Не волнуйся, милая, мы всё выясним. А пока я прокачусь с ними в отделение, или куда там отвозят преступников? В любом случае, алиби у меня есть, я весь вечер был среди толпы народа, даже в туалет не отлучался, это любой подтвердит. Так что всё будет хорошо.
— Андрей, не для протокола, — вдруг повернулся ко мне Алексей Львович. — Но как ты относился к погибшим? Что вас связывало?
— Да никак, — удивился я. — Я их даже на вечеринку не звал, они в компании других гостей пришли, шестеро их было. Четверых девчат мы звали, из их компании, а эти двое с ними пришли, если мне память не изменяет.
— Сумбурно, но, в целом, понятно, — отреагировал следователь. — А теперь важный вопрос: ты добивался погибшую сексуально? Ухаживал за ней?
— Нет, — ответил я ошарашенно. — Я наоборот второй день отбиваюсь от всяких непристойных, но заманчивых предложений со стороны женского пола. Вчера она пару раз строила мне глазки, но лично не подходила.
Львович переглянулся с менталистом и кивнул своим мыслям.
— Что же, придётся многое проверить. Следуй за нами в машину.
Ну, а куда деваться? Я демонстративно сложил руки за спиной и повернулся к лестнице, ведущей вниз.
Глава 2
Мы приехали к незнакомому мне зданию в центре Краснодара. Меня выпустили из машины и провели внутрь.
Камера, в которую меня поместили, была метров тридцать площади, и в ней располагались восемь коек и один большой стол с восемью табуретами. М-да, я ожидал, что для графа будет что-то отдельное, однако меня встретили пять человек явно даже не бароны, а настоящие бараны.
Пока я с любопытством разглядывал место предстоящей ночёвки, встал огромный, полностью заросший человек с койки, ближайшей от окна. Неспешно, смешно переваливаясь с ноги на ногу, как пингвин, он направился в мою сторону с гнусной улыбочкой.
— Это кто это такой сладкий тут у нас? — ощерил он пеньки гнилых зубов. — Выглядит хорошо, стройный, подкачанный, лапочка просто. Тебя не Ирочка звать, случайно? Нравится мне это имя, спасу нет! Так что познакомьтесь, пацаны, к нам Ирочка заехала, будет подругой Галечке, вон, у входа.
В этом мире я в КПЗ ещё не бывал. Но сотни книг и фильмов в прошлом мире прекрасно обучили меня, как надо действовать. Потому, не отвечая на похабщину, просто схватил руку здоровяка и заломал её. Точнее, попытался, и, как будто нарвался на кусок скалы. Поняв всю бесплодность своих телодвижений, я отошёл на шаг.
— Ой, какая
