Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
в мультиплекс (и выживания в нем).
— В прошлую семидесятидневку, — сказал я, — мать пригласила Соли с Жюстиной на обед. У него недостало учтивости хотя бы ответить на приглашение. Похоже, он со мной знакомиться не жаждет.
— И ты задумал отплатить ему за грубость еще большей грубостью? Ну, пьет он со своими друзьями — все знают, как лорд Соли любит выпить и почему он это делает. Оставь его в покое, паренек.
Я надел ботинки. Они застыли, потому что долго лежали на холоде под окном.
— Идешь ты со мной или нет?
— Иду ли я с тобой? Ничего себе вопрос! — Он рыгнул и погладил живот. — Если Бардо с тобой не пойдет, ты ведь один попрешься? — Как и многие летнемирские принцы, он имел привычку говорить порой о себе в третьем лице. — И что тогда? Случись чего, а виноват будет Бардо.
Я затянул шнурки и сказал:
— Я хочу подружиться с дядей, если удастся, и посмотреть, как он выглядит.
— Да какая разница, как он выглядит?
— Мне есть разница. Сам знаешь.
— Не можешь ты быть его сыном, я тебе сто раз говорил. Ты родился через четыре года после его отлета из Города.
Я слышал, что сходство между мной и Главным Пилотом так велико, что меня можно принять за его брата — или сына. Всю жизнь я страдал от этих разговоров. Моя мать, как твердила молва, была когда-то влюблена в великого Соли. Когда он бросил ее ради тети Жюстины, она якобы отыскала в Квартале Пришельцев похожего на него мужчину и родила от этого мужчины сына. То есть меня. Мэллори-бастарда, как шептали послушники в Борхе у меня за спиной, а некоторые, посмелее, и в лицо говорили. По крайней мере до тех пор, пока Хранитель Времени не обучил меня древним искусствам борьбы и бокса.
— Ну и что, если ты на него похож? Ты его племянник.
— Не по крови.
Я не хотел быть похожим на знаменитого, надменного Главного Пилота. Мне претила мысль, что на мне отпечаток его хромосом. Довольно и того, что я его племянник. Я очень боялся, и Бардо знал об этом, что Соли тайно вернулся в Невернесс и использовал мою мать в собственных эгоистических целях. Или… О других вариантах мне думать не хотелось.
— Разве тебе самому не любопытно? — спросил я. — Главный Пилот возвращается из самого долгого за три тысячелетия существования Ордена путешествия, а тебе не интересно узнать, что он такое открыл?
— Нет. Любопытство, слава богу, не относится к числу моих пороков.
— Говорят, Хранитель Времени объявит поиск на нашем посвящении. Ты и об этом ничего не хочешь знать?
— Если поиск объявят, мы, возможно, погибнем все до одного.
— Кадеты гибнут, — напомнил я.
Это был наш девиз — предостережение, выбитое на мраморной арке при входе в Ресу. Цель его — заставить юных кадетов призадуматься до того, как соваться в мультиплекс, и слова эти — чистая правда.
— «Смерть среди звезд — самая прекрасная смерть», — процитировал я изречение Тихо.
— Чепуха! — Бардо хватил кулаком по подлокотнику кресла. — Двенадцать лет я тебя знаю, и ты по-прежнему чепуху городишь.
— Нельзя жить вечно.
— А я вот хочу попробовать.
— Это был бы настоящий ад. День за днем те же мысли, те же тусклые звезды, те же лица друзей, говорящих и делающих одно и то же, необоримая апатия, гнездящаяся в тех же закоснелых мозгах, вечность никчемной, полной страданий жизни.
Бардо замотал головой так, что капли пота полетели со лба.
— Другая женщина каждую ночь — а то и три женщины. Мальчики или инопланетные куртизанки для разнообразия. Тридцать тысяч планет Цивилизованных Миров, из которых я видел только пятьдесят. Слыхал я, что говорят о Главном Пилоте и его поиске. Тайна жизни! Хочешь ты ее знать, тайну жизни? Бардо скажет тебе, в чем она. Не в количестве отпущенного нам времени, вопреки тому, что я только что сказал. Секрет не в количестве и даже не в качестве, а в разнообразии.
Я, как обычно, дал ему волю, и он сам себя загнал в западню.
— Разнообразие баров в Квартале Пришельцев почти безгранично. Ну так как, идешь?
— Чтоб тебе пусто было, Мэллори! Ясное дело, иду!
Я надел конькобежные перчатки и прицепил коньки. По крепкому полу из красного дерева я двинулся к двери. Коньки оставляли вмятины на фравашийском ковре. Бардо разглаживал ковер шлепанцами, ворча:
— У тебя нет никакого уважения к искусству. — Он тоже надел коньки и застегнул свой черный шегшеевый плащ золотой цепью у горла. — Варвар! — Он открыл дверь, и мы выкатились на улицу.
Мы ехали между Утренними Башнями Ресы, пригнувшись, размахивая руками и механически постукивая коньками по гладкому красному льду. Холодный ветер в лицо был даже приятен. В мгновение ока мы оставили позади гранитные и базальтовые башни колледжа высшей ступени, Упплисы, проехали сквозь мраморную колоннаду западных ворот Академии, и вот город — перед нами.
Он мерцает, мой город, он светится. Невернесс называют самым красивым городом в Цивилизованных Мирах, красивее даже, чем Парпаллекс или Кафедральные города Веспера. На западе, вдаваясь в зеленое море, как расшитый драгоценностями рукав, поблескивают черными зеркалами хрупкие обсидиановые монастыри и хосписы Квартала Пришельцев. Прямо перед нами пенится Зунд, разбиваясь об утесы Северного Берега, и над всем городом высятся блистающие снегом и льдом, пронизанные пурпурными жилами пирамиды Вааскеля и Аттакеля. Ниже полукольца давно погасших вулканов (крайняя и южная вершина, Уркель пониже прочих, но его коническая симметрия почти безупречна) блестят в ярком свете ложной зимы башни и шпили Академии, заставляя искриться весь Старый Город. Наши улицы, как всем известно, покрыты разноцветным льдом, так что белое сияние перемежается оранжевым, зеленым и голубым. «Странны улицы в этом городе боли», — любит цитировать Хранитель Времени, однако эта странность преследует определенную цель. Улицы — точнее, глиссады и ледянки — не имеют названий. Так повелось с тех пор, как первый Хранитель Времени объявил, что юные послушники должны готовить свой ум к каналам мультиплекса, запоминая улицы нашего Города. Понимая, что Город неизбежно будет расти и меняться, он разработал план, позволяющий даже долго отсутствовавшим пилотам без труда находить дорогу. План этот как будто прост. У нас есть две главные улицы: Продольная, которая вьется от Западного Берега вдоль всего длинного рукава полуострова к подножию Аттакеля и Вааскеля, и Поперечная, ведущая от Крышечных Полей прямо к Зунду. Оранжевые ледянки пересекают Поперечную, зеленые глиссады — Продольную. Пурпурные дорожки вливаются в глиссады, красные — в ледянки. Не стану запутывать ситуацию, упоминая о
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
