Толку не добилась. Председатель к заведующему, заведующий к председателю. Так и хожу взад-вперед, сватаюсь. А в школе попрежнему только волков морозить.
Внимательно выслушала Наталья.
— Трудно, Петровна, с мужиками ладить, знаю сама, толку от них, как от козла молока. Ну да погоди, училище закрывать зачем, нельзя без ученья. Надо чего-нибудь придумать.
— Вот затем и пришла к тебе, может, думаю, Наталья что придумает.
Наталья задумалась.
— Вот что, Петровна, приходи-ка сегодня вечером, собранье созовем, да своим бабьим умом будем придумывать. А училище зачем закрывать?!
— Ну, спасибо тебе, Наталья, сразу легче на душе стало…
Вечером в женотделе будто ярмарка, — баб битком. Наталья за своим секретарским местом, рядом с ней Настасья Петровна. Постучала Наталья по чернильнице, подождала, пока угомонились бабы.
— Товарищи женщины! На повестке дня доклад товарища Зиминой по вопросу о школе.
— Петровна, докладывай!
Настасья Петровна встала с места и просто рассказала о своей беде. О занятиях в холодной школе, о своих напрасных хлопотах, — вот уж целый месяц как она ходит от председателя к заведующему, от заведующего к председателю, — о том, как ее кормят завтраками:
— Завтра наряд дадим.
— Завтра мужики поедут в лес.
Бабы внимательно слушали и время от времени качали головами. Когда Настасья Петровна кончила свой доклад, бабы зашумели:
— Да чего нам рассказывать. Ребятишки у всех плачут, в училище нельзя ходить.
— Знаем, все знаем.
Наталья дала бабам нашуметься и потом спросила спокойно:
— Так как же, товарищи, закрыть надо училище?
— Как закрыть? Пошто закрыть?
— Значит, топить надо?
— Конечно, топить, как еще. А закрывать зачем? Сами бельмес-бельмесом да еще ребятишек не учить. Зимой нельзя — училище не топлено, летом нельзя — работать надо, когда ж учиться?
Наталья чисто оратор городской, — ведет свою линию тонко:
— Какие предложения по докладу?
Все замолчали. Ну какие еще там предложения, топить, больше ничего, — это всем было ясно, но высказаться никто не решался, скажешь еще да не так.
— Ну, есть какие предложения по докладу? — повторила Наталья.
Встала Агафья Скворцова.
— Я с предложением. По-моему так — каждый парнишка и каждая девчонка, что в школу ходит, обязательно по полену. Нет полена, не ходи и в школу.
— А у которых у самих ни щепки нет? С теми как быть? Не у всех припасено да нарублено, — крикнула с места Катерина Кожевникова.
— Правильно, Катерина, — поддержали бабы, — лошади-то ныне одры, да и то не у каждого, а на себе много не навозишь.
— Знамо так, и то, которые беднейшие, мусором разным топят.
— Я так, бабоньки, думаю, — продолжала Катерина, ободренная поддержкой других, — собраться нам завтра с салазками да всей гурьбой по дворам. У кого что есть — давай. Дрова там, ай солома, ай кизяк.
Бабы недоверчиво закачали головами:
— Много ли насберешь так. У кого ребята не учатся, совсем ничего не дадут.
— Сколько насберем. Выйдет все, опять по дворам.
— Так и будем всю зиму по дворам шугать?
— А как еще.
Поднялась и Наталья.
— Теперь я, товарищи, хочу сказать.
— Говори, Наталья, говори. Да тише вы там!
— По-моему и так и эдак. И как Агафья говорит и как Катерина хочет. Так и попробуем. Пусть завтра Петровна скажет своим ребятишкам, штоб тащили дров, кто сколько может.
Настасья Петровна кивнула:
— Ладно, попробую.
— А мы с утра с салазками по дворам. Может, на неделю, а то и на две насберем. Но это только полдела, товарищи. Училище мы этим все равно не натопим, зима-то длинная, дров много занадобится. Я так, товарищи, думаю, что нам самим в лес ехать дрова рубить.
— О!
— Это как же!
— Да так же. Собраться всем гуртом да и поехать в лес. Неужли у всех мужики бестолковые, лошадей не дадут. Ну и пусть не дадут, на салазках перевозим. Нас ведь вон сколько, а лес-то не за горами, пяти верст не будет.
Бабы зашумели, задвигались. Предложение Натальи показалось им чересчур необычным. Ну-ка самим в лес ехать!
— Ой, бабоньки, никак и впрямь самим ехать рубить.
— Ну-к чтож, и поедем, наших лежебоков когда дождешься?
— Конечно, поедем, невелика работа — лес рубить, кабы не доводилось никогда.
— Знамо, бабоньки, доводилось.
Наталья сейчас карандаш в руки, листок бумажки перед собой.
— Ну, товарищи, кто согласен на рубку дров ехать, записывайся.
Бабы двинулись всей гурьбой, — впереди Катерина Кожевникова с Агафьей Скворцовой, за ними Марья Казачкова, Авдотья Горшкова. И пошли и пошли.
Без малого все, что были на собрании, записались…
Утром по всему селу бабы с салазками. Крик, смех.
— Ну, что, дают?
— Дают, милые, дают, которые полено, а которые и в шею.
Шутя-шутя, а два добрых воза к обеду приволокли в школу.
— Топи, Петровна.
— Вот, спасибо, милые.
— Не на чем, Петровна. А завтра в лес поедем.
На завтра чуть свет у волисполкома пять подвод. Катеринин муж подводу дал, агафьин свекор, Иван валяльщик, Пахом Перегудкин, дарьин муж.
Дарьин муж и сам с бабами поехал.
— Уж, видно, планида моя такая — с бабами возиться. Свою бабу проворонил, вот теперь другие на шею садятся.
Вечером пять подвод по селу полным-полнехоньки. Всей гурьбой — прямо к школе:
— Топи, Петровна.
Стали спать ложиться, катеринин муж на смех:
— Ну, што, Аника воин, взопрела?!
И Катерина в ответ смехом:
— Завтра опять поеду, только, вот, обед-то некому приготовить.
— С ума ты, Катерина, сошла, нынче без обеда, завтра без обеда. Ты что баба, белены объелась?
— Зачем объелась. Надо же за дровами кому ни то ехать. Что ж, закрывать по-твоему училище?
Поскреб мужик в затылке.
— Вот, каянна баба! — и сказал:
— Ну, вот что, Катерина, ты сиди дома, завтра сам поеду.
Катерина к мужу бочком:
— Давно бы так, медведь…
Агафьин свекор школьным попечителем сколько лет ходил, школьную нужду понимает. Свесил с печки кудлатую голову, кричит агафьина мужа:
— Эй, Федор!
— Чего, тять?
— Пора бы, чай, пироги затевать.
Федор не понял отцовской насмешки:
— Чай, не мое дело, агафьино.
— Агафья-то умаялась.
Догадался мужик, рассмеялся.
— А ты, тять, не смейся.
— Чего смеяться. Бабы за мужичье дело взялись, не иначе мужикам за бабье браться. Пироги-то, говорю, не пора ставить?
И стыдно Федору и смех разбирает.
— Пес-те возьми, ну и бабы. Не иначе завтра самому в лес ехать.
Утром опять по селу пять подвод, а на подводах вместе с бабами дарьин мужик, Катеринин мужик, агафьин мужик.
Через неделю дров в школе полон двор.
— Топи, Петровна, на всю зиму хватит.
Главлит 92202. Гиз 22087. Зак. 3405. Тираж 50.000 экз.
1-я Образцовая типография Госиздата. Москва, Пятницкая, 71.
