цен на рабов и падению доходности рабовладельческих хозяйств. Сказывались также изменения в юридическом статусе рабов и соответственно в отношении к ним со стороны государства. Если еще в IV в. законы императоров не запрещали суровые наказания рабов и снимали вину с хозяев, засекавших их до смерти, то в V в. произвол рабовладельцев стали ограничивать – раб получил право жаловаться в суд на плохое обращение хозяина. Поощрялись семейные связи в среде рабов, что предполагало некоторое улучшение их бытовых условий. В то же время использование рабского труда по-прежнему было широко распространено в хозяйствах как крупных землевладельцев-латифундистов, так и мелких посессоров, а также куриалов (состоятельных жителей городов). Однако невысокая производительность труда невольников, работавших из-под палки надсмотрщика и крайне мало заинтересованных в достижении высоких результатов своей деятельности, вынуждала хозяев вносить изменения в их статус. Одним из путей стало выделение рабу участка земли – предоставление пекулия, обработка которого могла обеспечить ему содержание семьи и некоторый дополнительный доход, хотя значительную часть урожая он должен был отдавать хозяину. Раб считался теперь держателем земли, но, как и прежде, был лишен свободы и юридических прав: его можно было продать вместе с пекулием, отобрать у него накопленное имущество, чинить по отношению к нему всяческий произвол; законы императоров неизменно стояли на страже интересов рабовладельцев. И все же перевод рабов на пекулий становился все более частым явлением, поскольку это повышало их заинтересованность в результатах своего труда, экономило на содержании штата надсмотрщиков и в целом улучшало рентабельность хозяйства. Впрочем, наряду с новыми формами рабовладения сохранялась и старая – эксплуатация рабов как полностью бесправных сервов.
В V в. система рабовладельческих отношений в экономике империи перестала быть превалирующей. Массовый характер приобретали различные виды аренды – эмфитевсис, прекарий, колонат. В арендные отношения, оформленные письменным договором, могли вступать лично свободные и вольноотпущенники. Условия аренды, как правило, предоставляли арендатору-земледельцу значительный простор для ведения хозяйства. Эмфитевсис являл собой наследственную аренду с широкими владельческими правами, близкими к собственности (эмфитевт мог дарить, закладывать, продавать участок), арендатор платил государственный налог с земли и фиксированную ренту землевладельцу. Прекарий – долгосрочная, нередко пожизненная аренда с уплатой ренты, определенной договором. В отличие от эмфитевта прекарист был держателем (а не владельцем) участка, обладавшим правом распоряжаться землей; оба вида аренды не ограничивали личную свободу арендатора, как и рамки его хозяйственной деятельности, что способствовало высокой производительности труда работника.
Иным было положение колонов – оно менялось в сторону сближения их статуса с имевшими пекулий рабами. В IV–V вв. основная масса колонов-арендаторов обладала личной свободой, но постепенно ее ущемляли законодательно: прикрепляли работника к определенному земельному наделу, запрещая покидать его без разрешения хозяина и переходить к другому землевладельцу. Как свободные люди колоны должны были платить государственный налог и нести военную службу. Но поскольку налоги в крупном имении собирал хозяин и он же решал, кого из своих работников определять в рекруты, колоны оказывались в личной зависимости от него, чему сопутствовала, как правило, и финансовая задолженность. Ведь землевладельцы при сборе ренты допускали немало произвола, тем более что по закону колон был наследственно прикреплен к обрабатываемому участку земли. Колоны оказались в полной власти своих хозяев, а их реальное положение мало отличалось от статуса рабов, посаженных на пекулий. Впрочем, в своей хозяйственной деятельности колоны пользовались свободой, что делало их труд более производительным, чем труд рабов, имевших пекулий. Главным бременем для колонов в эпоху поздней империи становились даже не арендные платежи, а непосильное бремя государственных налогов, вовлекавшее их в нужду и не позволявшее успешно развивать хозяйство. В V в. бегство колонов стало повсеместным явлением.
Кризис рабовладения, изменения в формах земельных отношений, когда главной фигурой в сельском хозяйстве оказывался мелкий самостоятельный производитель (раб на пекулии, колон, прочие арендаторы), вели к децентрализации экономики вилл и латифундий, способствуя в конечном итоге общему экономическому упадку. В IV–V вв. постепенно сокращались рыночные связи городских и сельских рабовладельческих хозяйств, возрастала их натурализация, когда все необходимое, включая ремесленные изделия, старались производить в рамках имения. Упадок переживали все отрасли экономики: уменьшались площади посевов, снижалась урожайность, в ремесле наряду с его высокими образцами распространилась масса примитивно изготовленных дешевых изделий, новое строительство во многих городах стало редкостью. Италия тяжело переживала общий экономический спад, лишавший ее традиционных источников богатства, связанных с высоким уровнем развития торгово-денежных отношений и выгодным положением как центра империи, куда свозились товары из всех провинций.
Структура общества и кризис власти
В эпоху поздней империи, когда в 395 г. она по существу разделилась на два самостоятельных государства со столицами в Равенне (Западная Римская империя) и Константинополе (Восточная Римская империя), усилился процесс усложнения ее социальной структуры. В среде свободных складывались сословия «достойнейших» и «смиренных», при этом элиту первого, более высокого сословия составляли «светлейшие». Ко второму сословию причисляли свободнорожденных плебеев, а со временем также колонов, вольноотпущенников и частично рабов, что свидетельствовало о постепенном стирании грани между свободными и рабами. Это находило отражение и в идеологии, когда раба стали рассматривать как личность, а само рабство расценивать скорее как нравственное, а не юридическое состояние: ведь раб мог ощущать себя внутренне свободным, достойным человеком.
Существенно изменилась и система власти – традиционные римские магистратуры отходили на задний план, а их место занимал быстро растущий бюрократический аппарат. В V в. различные сферы государственной жизни уже контролировали многочисленные чиновники. Главным способом замещения мест в должностной иерархии стали не выборы, а назначение вышестоящей властью; самые высшие слои чиновничества рассматривались как личные слуги императора. Сенат, в состав которого входили магнаты из элиты сословия «достойнейших» (его численность достигала более полутора тысяч человек), хотя и оставался высшим органом государственной власти, постепенно утрачивал эту роль. С мнением сенаторов все менее считались императоры, которых выбирала армия или назначал предшественник. К тому же сенат заседал в Риме, а резиденция императора находилась в Равенне, порой в Милане или некоторых других городах. Верховным правителем государства стал император-доминус (от лат. dominus, господин), отсюда название поздней империи «доминат». Это был властитель, при жизни провозглашенный богом, его воля считалась непререкаемым законом. Император уже не нуждался в легитимизации своей власти решением сената. Политический произвол императоров становился нормой повседневной жизни римского общества.
Серьезные изменения затронули и римскую армию: если раньше она комплектовалась из полноправных граждан, то в эпоху домината основную массу отрядов составляли колоны (владельцы поместий должны были поставлять определенное число рекрутов), к военной службе привлекались и варвары. Городских ремесленников, объединенных в коллегии, наоборот, стали освобождать от воинской обязанности, сохраняя их как
