зрение не жалуюсь.
— Пфф, да какие друзья, — отмахивается муж, — Она просто приходит иногда в зал. А здесь как? Все всех знают. Одна большая дружная команда.
Мне неприятно, но воспитание и выдержка не позволяют выплеснуть то, что кипит внутри.
— Команда, значит, — задумчиво чешу бровь, — ну ладно… пусть будет команда.
— А что не так?
— Все хорошо, Леш.
Все просто прекрасно.
— Ки-и-ира, — тянет он, закатывая глаза кверху, — что ты там придумала? Колись!
— Ничего, — скупая улыбка, это единственное, что я могу себе позволить. Камень на груди не дает ни расслабиться, ни вдохнуть полной грудью.
— Кирюш, ты кого обмануть хочешь?
А ты? Этот вопрос жжет горечью язык, но так и остается неозвученным.
Леша оттесняет меня в укромный гол между тренажёрами, который не просматривается из зала. Зажимает меня там, как шальной подросток, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.
— Кир-р-ра, — голос вибрирует, напоминая тихое звериное урчание. Он обхватывает мое лицо ладонями и заглядывает в глаза, — ты помнишь наше главное правило? Никаких недомолвок. Если хочешь что-то сказать — говори сразу.
Я сдаюсь:
— Это был флирт. Откровенный и беспощадный.
— Я флиртовал?
Прогоняю в памяти картину их общения. Кроме мимолетного, спровоцированного заразой взгляда и неуместной демонстрации бицепса, он вел себя достойно.
— Нет. Но ты и не остановил ее. Не поставил на место.
— Я должен был ее послать? — удивленно вскидывает брови.
Я была бы не против. Потому что сама любой флирт со стороны посторонних мужчин обрубаю жестко и с прямым указанием на то, что замужем, счастлива в браке и не нуждаюсь в приключениях.
— Это уже на твое усмотрение, — пытаюсь протиснуться мимо него, но он по-прежнему преграждает мне путь.
— Давай-ка завязывай со своей ревностью. Ты же знаешь, что повода нет. Знаешь ведь? — пристально смотрит мне в глаза, ожидая ответа.
Я морщусь. В груди все еще давит, но муж прав. Он никогда не давал мне повода для сомнений или подозрений. Я в нем уверена, как в себе.
— Знаю, — нехотя соглашаюсь, — но мне было неприятно.
— Прости. Я как-то не воспринял всерьез ее разговоры и не подумал, что тебя это может расстроить. Этого больше не повториться. Мир?
— Мир. — Я смотрю на его небритую, но такую родную физиономию и не могу сдержать улыбки.
Потом мы занимаемся. Он тягает большие веса, а я прокачиваюсь на выносливость. Особое внимание уделяю приседаниям. Наверное потому, что понимаю, что моя попа не дотягивает до той, обтянутой бежевым комбезом, и меня это злит.
— Кирюш, я все. Мне надо возвращаться в офис.
— До вечера, — я целую его в губы, провожаю до дверей и, получив смачных хлопок по заду, возвращаюсь в зал. И только спустя пару минут вспоминаю о том, что из-за переживаний забыла сказать мужу про возможную беременность.
Еще через полчаса я чувствую, что выдохлась, выключаю беговую дорожку и спускаюсь в раздевалку. Стягиваю с себя влажную от пота одежду, обматываюсь пушистым персиковым полотенцем и ползу в душ.
Это отдельный вид кайфа — стоять после тренировки под тугими струями, позволяя им смывать с себя усталость. Потом иду в сауну, сижу там минут десять, пока волосы не сворачиваются завитками, а кожа не начинает пылать, и снова возвращаюсь в душевые.
И теперь я там не одна…
В самой дальней кабинке льется вода. Я не обращаю на это внимания, встаю под душ, включаю то горячую, то холодную воду. Жмурюсь, когда попадает в глаза.
А когда открываю их, то вижу перед собой Марину.
Сердце снова ёкает, со всей дури врезается в ребра, а потом проваливается ниже пупка. Я голая, а она стоит передо мной, уже прикрывшись полотенцем. И смотрит уверенно, нагло, прямо в глаза.
— Что? — голос позорно сипит. Приходится кашлянуть, чтобы прочистить его, прежде чем говорить дальше, — Чего надо?
Она медлит с ответом, зато оценивающе рассматривает, вызывая стойкое желание прикрыться. Но вместо этого я расправляю плечи.
— Я хочу твоего мужа, — наконец, произносит стерва, — насовсем.
От такой откровенной наглости я теряюсь. Даже сказать ничего не могу, потому что вся эта дурацкая ситуация за гранью моего понимания.
— Он мне нравится, — уверенно продолжает она, растягивая губы в хищной улыбке, — я чувствую, что это мой человек.
Ни хрена подобного! Это мой человек!
— Вообще-то он женат, — поднимаю руку, демонстрируя обручальное кольцо на безымянном, — На мне!
Она лишь слегка морщит свой красивый нос.
— Ну что ж…Бывает…Не стена, подвинешься.
—Твои дешевые подкаты смешны. Можешь не стараться. — цежу сквозь зубы, — он любит меня.
— А это мы еще посмотрим…— кокетливо ведет плечиком и уходит.
А я стою под душем и не замечаю, что вода давно стала ледяной.
* * *
Мне стоит огромных трудов дождаться вечера, когда Леша придет домой. Он приносит букет любимых белых лилий, и у меня приятно теплеет внутри, но тревога быстро сжирает хорошие ощущения.
— Кирюш? — зовет меня муж, когда стеклянным взглядом упираюсь в крупные, сочные бутоны.
— Прости. Задумалась. Мой руки и приходи на кухню.
Пока он переодевается в домашнее и возится в ванной, я ставлю букет на окно, в красивую вазу. Ласково провожу по лепесткам.
Все будет хорошо…
— Ну давай рассказывай, — вздыхает Леша, когда после ужина мы переходим к чаю, — я же вижу, что тебя распирает.
Он слишком хорошо меня знает.
А я? Знаю ли я своего мужа достаточно хорошо, чтобы перестать рассматривать сегодняшние события, как катастрофу?
— Это относительно Марины…
— Пфф, — он поднимает взгляд к потолку, — опять начинается… Я ведь уже сказал. Она просто ходит заниматься, иногда перекидываемся с ней парой слов и все. Просто разговор, ничего криминального.
Ее ладонь у него на груди — это преступление.
— Уверен?
— Более чем, Кир. Так что завязывай.
— Не могу, Леш.
— То есть ты весь день фантазировала на эту тему? В итоге сама придумала, сама обиделась. Так?
— Нет, — задумчиво кручу перед собой кружку, — я разговаривала с ней.
Он тут же вскидывает на меня удивленный взгляд. Настолько быстро, что у меня ёкает под ребрами.
— И где же состоялся сей знаменательный разговор?
— Ты не поверишь. В душе.
— Она
