— Спасибо, мне очень приятно, — говорю я с достоинством, — но мне уже пора, — и поворачиваюсь на выход, застегивая пальто.
Уже на улице Максим догоняет меня.
— Елена, не сочтите за наглость, но, может, я угощу вас кофе, если у вас есть время?
— Простите, я не могу, — с давно отработанной грустной улыбкой отвечаю я. — Я очень тороплюсь. У меня дома маленькая дочка, ей всего четыре. Она не ляжет спать, пока я не вернусь. А ведь уже за полночь.
— Может, тогда пересечемся в другой день?
— Максим, — твердо говорю я, — мне очень лестно ваше внимание, но я действительно занята. Моя Злата — проблемный ребенок. Родилась недоношенной, множество последствий: гипоксия, тонус мышц, возможная задержка развития, до сих пор плохо разговаривает. Целый день я вожу ее по развивающим центрам, чтобы девочка прошла реабилитацию и смогла стать полноценным человеком. А во второй половине дня я работаю, когда есть возможность оставить дочку с соседкой. Как видите, моя жизнь мне не принадлежит, ни о каких личных отношениях не может быть и речи. Поэтому давайте не будем зря тратить время на бессмысленные встречи. Спокойной ночи, приятно было познакомиться, — я быстро удаляюсь к маленькой зеленой машине, сиротливо и криво стоящей посреди парковки. Да, нормально парковаться я так и не научилась. Уезжая, замечаю в зеркало заднего вида, что Максим так и стоит на прежнем месте, глядя мне вслед.
Машу ему рукой на прощанье. Скорее всего, мы с ним никогда больше не увидимся. И это к лучшему — я давно не доверяю мужчинам. А красивым мужчинам тем более.
***
Максим.
Когда Виссарион позвал меня в свой стриптиз-клуб, я долго отказывался. Я видел стриптиз сотни раз, ничего особенного от этого зрелища я уже не ожидал. Последнее время меня одолевала апатия — тяжелое расставание с предыдущей девушкой до сих пор давило на психику. Я ни в чем ее не обвиняю — ей нужна была нормальная семья, дети и домашний уют. А я не чувствовал, что она именно тот человек, с которым я хочу прожить всю жизнь. Она все время расстраивалась из-за этого, и я принял решение не мучить ее больше и расстаться. Но это расстроило ее еще больше. Кажется, я совсем ничего не понимаю в женщинах! Хорошо, что уже все закончилось. Я даже взял отпуск, чтобы прийти в себя. Купил билеты в Таиланд, послезавтра вылет. Но радости мне это не прибавило.
В конце концов, я решил зайти в «Золотой поцелуй», чтобы немного развеяться. Виссарион мне обрадовался, усадил за свободный столик поближе к сцене и составил мне компанию. Он занимался этим заведением уже лет пять, и все эти годы бар процветал. Брат говорил, что это исключительно благодаря его умению подбирать хороших танцовщиц. Что ж, посмотрим на его девочек.
Народу пока было немного, вечер только начинался. Первые девушки, выходившие на сцену, действительно были очень красивы, да и танцевали сносно.
А потом вышла она. Элайна. Увидев ее на сцене, Виссарион присвистнул:
— Ах ты ж, интриганка! Не ожидал.
— Что такое?
— Да так. Ты смотри. Эта может устроить настоящее шоу.
Мое внимание и так было приковано к девушке на сцене. Короткая белая юбка, красный полупрозрачный лиф, открывающий подтянутый животик, светлые волосы собраны в пучок на макушке. Девушка танцевала, демонстрируя невероятные возможности изящного хорошо тренированного тела. Ее гибкость и пластика поражали больше, чем слетающая одна за другой одежки. На шесте она держалась легко, как будто без всяких усилий. А самое главное — мне все время казалось, что она смотрит на меня. И танцует тоже только для меня.
Я чего только не представлял себе во время этого танца! Как мои руки гладят это великолепное тело, поднимаясь по изящным ножкам все выше и выше, касаясь невесомых трусиков, а губы целуют упругую грудь… Скорее бы она уже сняла с себя все! Картинка в голове была слишком реалистичной, по всему телу прошла дрожь, в паху приятно заныло.
Она сняла заколку, светлые волосы рассыпались по плечам. Поворот, волна, — публика аплодировала. Девушка осталась только в блестящем белье, расшитом стразами. Когда она расстегнула бюстгальтер, я забыл, как дышать. Но эта интриганка так и не показала все, что я хотел увидеть! Это еще больше разожгло мое воображение. Я не выдержал и повернулся к брату.
— Васька, это кто? У тебя в клубе работает настоящее сокровище!
— Это Леночка, наша учительница, — вздохнул Виссарион.
— Учительница? — казалось, меня сегодня трудно поразить, но ему это удалось.
— Она учит танцам, работает в фитнес-центре неподалеку. Преподает много чего, ну и стриптиз заодно. Ее ученицы тут работают, вот она и приходит иногда, посмотреть на них. Я оплачиваю тренировки моих девочек, как видишь, не зря.
— Получается, сама она тут не работает?
— Нет. Хотя я звал и не раз. С таким телом можно вообще ничего не делать, просто красиво постоять на сцене уже достаточно. А вот теперь увидел, наконец, как она танцует. Ну, вот скажи — звезда!
— Это да, — я с сожалением проводил взглядом удаляющуюся со сцены Елену. — Просто совершенство.
— Только это совершенство несколько своевольное, как видишь. Ведь мне ни слова не сказала о танце! Думала, я не узнаю. Ха!
— А она чья? — прервал я брата. — В смысле, с кем-то встречается? Замужем?
— Ого! — Виссарион ткнул меня в бок. — Ты не залипай. Она живет с дочкой, насколько я знаю, проблемный ребенок, что-то со здоровьем. Поэтому всех ухажеров отправляет по давно известному адресу. Ни разу ни с кем и никогда не была замечена.
— Ты к ней подкатывал? — меня почему-то кольнула ревность.
— Я ко всем подкатываю, ты же знаешь, — усмехнулся Виссарион. — Но тут глухо, так что я отстал.
— Я бы ни за что не отстал. Познакомь меня с ней, а?
— Макс, тебе это зачем? Поверь, остальные мои девушки нисколько не хуже, и к тому же гораздо сговорчивее.
— Не сомневаюсь, — я смотрел на сцену, где сейчас танцевали роскошная брюнетка Валенсия и не менее эффектная Роуз. Танец у девушек был слаженным и отработанным, они, в отличие от Елены, часто подходили к краю подиума, и завсегдатаи бара совали им деньги за резинку чулок. Девушки разделись почти полностью, и там было на что посмотреть. Но это не Елена, не Елена. — Вась, ну познакомь!
— Дурак ты, Макс, — вздохнул Виссарион, поднимаясь. — Пошли. Тем более, что мне есть, что ей сказать.
Когда Елена вышла из гримерной, я поразился еще больше. Я знаю, насколько косметика меняет женщину. Обычно в лучшую сторону. Но этой девушке отсутствие грима шло больше, чем боевой раскрас. Нежная светлая кожа лица, выразительные голубые глаза, полные губы, чуть тронутые помадой, — она выглядела сейчас такой домашней и уютной, что хотелось схватить ее в охапку и затащить в свою берлогу. Когда она протянула мне руку для знакомства, я понял, что пропал окончательно. Я что-то говорил, не в силах выпустить ее длинные тонкие пальцы из своей ладони. Надеюсь только, что я не выглядел при этом слишком глупо.
