Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
«Последний курс, последний курс» – бормоча, словно мантру, я втиснулась в аудиторию. Каких-то несколько месяцев, и моим мучениям придет конец.
Нет сомнений, что наш профессор заметил мое наглое вторжение – с начала лекции прошло уже двадцать минут. Но, за что люблю Алексея Николаевича, так это за такт и деликатность. К тому же он не скрывал, что считает меня перспективной, и как-то даже звал в свою «особую группу» по окончании университета. Кивнув не глядя, Рогозин отпустил меня с миром в дальний уголок и продолжил что-то рисовать на доске.
Милана красноречиво прокатилась глазами по моим ободранным коленям и фыркнула на всю аудиторию.
– Что, Ласкина, прогул у Веденеева отрабатывала? – прошипело несносное создание, скрывавшее за мелкими веснушками и рыжими локонами три литра желчи, лишь слегка разбавленной кровью.
И нет, судя по хихиканью двух ее ближайших подруг – Гареевой и Смолкиной – имела она в виду далеко не мытье полов. Гадство.
– Ты его попроси ковер, что ли, постелить… Тебе ведь в этих колготках до конца года бегать, – продолжила Милана изливать нечистоты.
«Последний курс, последний курс»… А впереди еще три пары.
– Ивлева, ты у меня к доске захотела, что такая шумная?
Милана мигом притихла, а я мысленно возблагодарила Алексея Николаевича. Да он просто чертово светлое пятнышко в этом отвратительном дне!
– Ласкина… – поднял он глаза выше по проходу, туда, где стояла я.
– Я… да?
– Иди в медпункт. Нечего мне аудиторию кровищей заливать.
И правда, с колен уже сочно капало. Блин.
– Так ведь тест сейчас, Алексей Николаевич, – попыталась я оправдать свое странное рвение.
На самом деле, университетский врач знает лишь один ответ на все травмы крупного и мелкого калибра. А ходить пол дня с коленями, залитыми зеленкой… Да я лучше сквозь землю провалюсь!
– Успеешь. Мы как раз ждем кое-кого. Иди! – приговором прозвучало из уст любимого преподавателя.
А кого «мы», собственно, ждем?
***
Клавдия Григорьевна все-таки щедро залила мои колени «бриллиантовой зеленью». Ковыляя на подгибающихся ногах, я снова покоряла лестницу в три этажа.
Когда я вошла в аудиторию – зеленая, словно Шрек, этакий «детский сад, штаны на лямках» – Алексей Николаевич был уже не один. Рядом с ним, вальяжно опираясь руками и, кхм, бедрами на профессорский стол, стоял мужчина. И да, к прискорбию, это был тип из переулка. Тот самый, предлагавший устроиться к нему уборщицей!
День официально переместился из категории «средней паршивости» в «кошмарнее некуда». Я его к черту послала, да? А сейчас окажется, что это друг моего любимого преподавателя и какая-нибудь важная шишка? Да, Ласкина, с твоим везением в казино была бы любимым клиентом.
Хотя… он ведь сам начал. Нечего было пялиться, как на забавный экспонат на выставке современного искусства.
Сейчас я мужчину лучше разглядела, потому что пока отсвечивала остолбенело на пороге, образ сам впечатывался в сознание. Растрепанные темные волосы, не длинные, но ухватить пальцами при желании можно. Стильная небритость. Лицо загорелое, но не слишком.
Фигура… Хорошая, черт его дери, фигура. Что надо фигура… Это подтверждала тонкая белая рубашка, как влитая прилипшая к телу и заправленная в джинсы. «Супер слим фит», так это, кажется, зовут. Темно-синий клубный пиджак валялся на столе.
– А… Ну вот, так-то лучше, – пробормотал наш добряк-профессор, разглядев меня за вопиюще зелеными пятнами. – Садись.
Милана громко хрюкнула. Кто-то из ее соседок тихонько пропел куплет про елочку, которая «зимой и летом стройная, зеленая была»…
Тип, что стоял возле нашего Алексея Николаевича, приподнял бровь, проскользил глазами от щиколоток вверх, задержался на двух огромных зеленых кругах, пошел выше… И где-то в области бедер кивнул в знак узнавания. Дальше он глаз не поднимал. Неинтересно.
Феноменально. Он поздоровался с моим задом. Это просто… Просто… Да я чуть не задохнулась от унижения.
– Как я уже сказал, профессор Даррел Дрейк прибыл к нам из Вашингтона с курсом лекций. Прошу отнестись с уважением к моему давнему знакомому, который согласился встряхнуть ваши подвысохшие умы. Сегодня он будет помогать мне на устном тесте, заодно познакомится со своими подопечными поближе. Прошу не удивляться, если он захочет расспросить вас о чем-то дополнительно, и отвечать по существу.
Я не могла себе этого объяснить, но присутствие странного «профессора Дрейка из Вашингтона» меня уникальным образом… бесило. Не Милана – к ней я привыкла и знала, как облупленную. Она никогда не строит пакостей, только говорит, пытаясь уколоть побольнее. И даже не зеленые колготки. А вот этот… вот этот. Хам – вот, пожалуй, верное слово.
Я тихонько присела рядом с Лил, закатившей глаза на мои гоблинские колени.
– Ты просто «тридцать три несчастья», Лесь, – фыркнула девушка, пряча лицо за смолисто-черными прядями.
Мы с первого курса дружим, но в последние пару лет ее вечно все не устраивает. Как я одеваюсь, где живу, чем занимаюсь… Есть такие люди, которые уверены, что лучше знают, как надо. Вот Лил из таких. Жутко настойчивых.
– Отменный экземпляр, – пробормотала в кулачок Лиля. – И улыбка ангельская.
Я невольно подняла глаза на хамоватого мужика. Слегка вздернув уголок губ, он оглядывал аудиторию и ровно в этот момент остановился на мне. Ухмылка стала кривее. Как так? Он опознал меня не по филейной части, а вполне себе по лицу? Прогресс.
– А мне он больше напоминает черта из табакерки, – я отвела взгляд, потому что волосы на затылке начали уже шевелиться от пристального внимания. – Такие, знаешь, с рожками, пятачками, хвостиками и копытами. Мерзкие, гадкие и выпрыгивают всегда, когда их не ждешь. Что он тут забыл? Будет подменять Рогозина?
– Неа… – лениво протянула Лил, бесстыдно поправляя свой пуш-ап так, чтобы ее единичка смотрелась хотя бы троечкой. – Будет вести отдельный курс. И нас всех добровольно-принудительно на него записали.
– Понятно… Тебя добровольно, меня принудительно.
– Ой-ей, какая цаца, – фыркнула Лиля. – Не нравится – не ешь.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
