Я спрятал гитару в инвентарь.
«Отрабатывает» она, как же. Начиналось-то всё так, однако Сандра слишком уж рьяно отрабатывала. Я насторожился, начал задавать вопросы, и выяснилось, что эта стерва на халяву качает со мной навыки Любовницы. Мечтает в перспективе выйти замуж за богатого долбоклюя, падкого до известного места. Расчёт — идеальный, учитывая то, что сейчас в этой клоаке одни задроты-геймеры, которым при жизни ни одна здравомыслящая девка даже посмотреть не давала. А через несколько лет всё это хомячковое стадо будет элитой.
— Скажи, что любишь меня, милый, — проворковала Сандра, забравшись на меня сверху.
— Качайся уже, — вздохнул я. — И крутись. Пусть будет рок-н-ролл. Единственный, который мне тут доступен...[1]
TRACK_02
Мой батя самых честных правил, когда не в шутку занемог, вдруг вспомнил, что когда-то давно бросил в интересном положении одну даму. Навёл справки и с удивлением выяснил, что у него не просто есть сын, а их даже двое. Двойняшки-близнецы. Мы с братом, то есть.
Мужиком отец был, видать, не очень сентиментальным, а может, болел уже сильно. В общем, знакомиться не приехал. О его существовании я узнал в восемнадцать лет, когда нотариус сообщил нам, что так, мол, и так, скончался денежный мешок и завещал нам с братом по кругленькой сумме. В особых условиях было записано: потратить на свою мечту.
Принято.
Надо сказать, мы с братишкой, несмотря на внешнее сходство, были разными. Я считался правильным, перспективным. Учился на хорошо и отлично, по дому помогал, зарабатывать чего-то пытался. А братишка целыми днями лупился в компьютерные игры. Хотел даже инвалидность себе оформить, вычитал в интернете, что какой-то не то японец, не то хакас себе такое вымутил — мол, не может не играть. Ну и неплохо по жизни устроился. Но это у них, в Казахстане, так можно, а у нас не Китай, у нас Россия. Послали братца в пешее эротическое.
В общем, все как-то как само собой приняли, что я баблом по-умному распоряжусь, а братишка всё спустит на игрушки — он вечно у матери клянчил то на меч, то на доспехи, то ещё на лабуду какую-нибудь. Хотя сумма наследства была ну реально нереальная, поверьте на слово.
Может, я и вложил бы деньги в какое-нибудь грамотное предприятие, хотя бы в банк. Но слово «мечта» что-то во мне тронуло. Я подумал: а почему бы не попробовать? Ну серьёзно! Уж какое дерьмо раскручивают, а мне сам бог велел. Так я решил собрать рок-группу.
Что бы случилось, если бы Леннон, МакКартни, Харрисон и Старки были детьми миллионеров? Сейчас расскажу!
Я купил электрогитару, нанял учителя и насобачился более-менее сносно тренькать. Набрал ребят. Предложить я им мог только деньги, за деньгами они и пришли. Деньги я пихал повсюду, они и правда открывали все двери.
Мы выступали на фестивалях, давали сольные концерты, мелькали в телевизоре, записали альбом. Целый отдел в поте лица раскручивал наш канал на ютубе. Рекламы было столько, что, наверное, о нашем существовании знали даже папуасы в африканских джунглях, которых пока ещё не открыли антропологи.
Единственное, чего я не мог купить, это публику. И мы играли под свисты и крики, уворачиваясь от яиц и помидоров. На федеральных каналах, когда мы выходили в эфир, рейтинги падали в ноль.
Сказать по правде, горстка фанатов у нас была. Вполне достаточно для средненькой «гаражной» местечковой группы. Однако я хотел настолько большего, что на эти мелочи даже внимания не обращал.
Ребята получали достаточно, чтобы остаться со мной до конца. Но они постоянно лезли со своими советами. Ваня, оставь гитару, давай ты просто будешь петь. Ваня, ты, пожалуйста, не пой, давай ты просто будешь стоять с гитарой. Ваня, не пиши текстов, давай заплатим поэту. Ваня, пошло оно всё на**й, давай просто нажрёмся.
Последнее мы выполняли постоянно, поскольку испытывали дикий стресс из-за отсутствия признания. Пьянки, девчонки, порошок... Да, мы жили, как рок-звёзды, которыми не являлись.
Первый звоночек прозвенел, когда я попал в клинику с передозом. Откачали. Историю эту широко раздули в прессе с моей подачи, я решил, что это добавит мне популярности. Хрен там.
Денег всё ещё было хоть известным местом жуй — ну, мне так казалось. И я решил ребутнуться. Разогнал группу и набрал новых, перспективных членов. В их числе была одна девчонка... Собственно, из второго этапа существования группы я запомнил только, как мы с ней, в порошке с ног до головы, как двое упоротых пекарей, кувыркались где можно и неможно. Остальное утонуло в тумане. Тем не менее, мы записали альбом, который я слушал потом в больнице и поражался, как такое дерьмо вообще выпускают, почему никто меня не остановил?!
В больницу я попал при странных обстоятельствах. Я протаранил жилой дом в центре города. На бульдозере. Бульдозер по документам оказался моим. Когда и зачем я его купил? Чем мне не понравился конкретно этот дом? Почему я был голым ниже пояса, а на лбу у меня было написано губной помадой «born to be great»?.. Эти вопросы остались без ответов.
Так я услышал второй звоночек, сообщающий о том, что я свернул куда-то не туда. Но мне было трудно остановиться. Я не умел петь, не умел толком играть, писал дурацкие тексты и отказывался выступать под фонограмму. У меня была мечта, но я для неё совершенно не годился. Как в таком распишешься?
Как только переломы срослись, я собрал третий состав. Без баб.
Я написал одну ностальгическую песню, и мы поехали снимать клип в мой родной город. Там я встретил маму, которая в слезах умоляла меня остановиться и поступить в институт. Я вяло отнекивался, вполглаза приглядывая за съёмками, и поинтересовался, где мой брат.
Оказалось, Федя тоже серьёзно подошёл к осуществлению мечты. Он вложил деньги в разработку виртуальной реальности.
«Ага, чтоб вообще из игрушек не вылезать», — засмеялся я.
«Что ты! Он такой молодец! Стольким людям будет дана новая жизнь! Инвалиды, калеки... может, даже мёртвые. Он может изобрести бессмертие, понимаешь?».
Я только ржал над всей этой бредятиной. Я собой гордился. Ведь я — рок-звезда с мировым именем, а братишка всё в песочнице возится, там и помрёт.
Годы шли. Группа не зарабатывала ни черта (и я гордо называл нас «некоммерческим проектом»). Мы объездили с гастролями весь земной шар. Иногда в залы нагоняли статистов, снимали их фальшивый ажиотаж, записи показывали в прайм-тайм. Мне всю дорогу казалось, что надо лишь чуть-чуть подтолкнуть, и дальше уже попрёт. Не может не попереть, ведь у меня же куча денег!
