Вот и развилка с указателем «Муджин». Кан Инхо свернул — город ожидал его там, за перевалом. Однако с вершины ему открылось лишь необъятное море облаков, сбившихся в один огромный белесый ком, окутавший Муджин. Туман шевелился, будто белоснежные морские водоросли. Кан Инхо въехал в облако, словно в туннель с призрачными белыми стенами. Машину опутали тончайшие седые нити, похожие на космы ведьмы. Отчего-то ему вспомнилось, как давным-давно на летней рыбалке он чуть не утонул. Это ощущение чего-то склизкого и вязкого от опутавших его голые ноги водорослей, когда он занырнул в водохранилище, чтобы вытащить упавшую в воду удочку. Он перестал барахтаться, пытаясь выплыть сам, и кликнул на помощь приятеля, что рыбачил вместе с ним. Казалось, путы из водорослей высосали из него все соки. Силы разом оставили его. И хотя он неплохо плавал, тут все было бесполезно. Ему стало не по себе от этих воспоминаний, навеянных туманом. Даже шея внезапно задеревенела от необъяснимого зловещего предчувствия, что любая неосторожность может привести к гибели. От напряжения пересохло во рту, он врубил аварийные фары экстренного торможения. Раздалось равномерное тиканье стоп-сигналов. Навигатор отдал распоряжение: «Зона густого тумана. Через километр поверните направо!»
Он послушно свернул.
8Интернат «Чаэ» был окутан туманом. Проехав через главные ворота и намереваясь припарковаться, Кан Инхо увидел, что синяя иномарка, явно стоившая бешеных денег, собирается тронуться с места. Он хотел опустить стекло и заговорить, однако водитель синего авто, не обращая на туман абсолютно никакого внимания, вдавил педаль газа и на всей скорости скрылся за белой завесой. Единственное, что удалось рассмотреть сквозь стекло, так это облысевший затылок. Осторожно, почти на ощупь Кан Инхо припарковался на стоянке, окутанной туманом. Иногда с побережья налетал бриз, туман чуть-чуть редел, и смутно вырисовывались контуры огромного каменного здания интерната, однако почти сразу оно вновь исчезало в белой пелене.
Он вышел из машины. Затекшие плечи ломило, и виной тому была не четырехчасовая дорога до Муджина, а последние двадцать минут в городе, что заставили напрячь все его внимание. Он поднял правую руку и сделал несколько махов, после чего закурил. В это время неподалеку послышалось какое-то похрустывание, постепенно оно становилось ближе. Вскоре показалась фигурка маленькой девчушки. Коротко остриженная, невысокая и щуплая, с огромным пакетом в руках, она приближалась к нему из тумана, хрустя чипсами.
— Эй! Послу… — обратился он к ней.
Но девочка была поглощена чипсами. Его вдруг осенило, что ведь это интернат для глухонемых детей. Ему стало смешно и неловко оттого, что он пытался заговорить. Но пока все это проносилось в его голове, девочка, видимо, наконец обнаружила его присутствие. Хруст чипсов постепенно смолк. Несколько неуклюже, на языке жестов, который начал осваивать перед поездкой, он попробовал поздороваться с ней:
— Привет, рад тебя видеть!
Он не успел опустить руки, как в глазах ребенка отразился неописуемый ужас, а изо рта вырвался нечленораздельный вопль, после чего девочка развернулась и бросилась прочь.
Он оцепенел и мог лишь провожать удаляющуюся фигурку взглядом. Вскоре туман поглотил ребенка, не оставив и следа. И только в ушах продолжал звучать жуткий, непередаваемый крик.
9— … Похоже, из-за тумана.
Инспектор Чан выслушивал донесение патрульного Кима, когда его сотовый завибрировал: пришло сообщение. Инспектор, вполуха слушая доклад, покосился на телефон и пробежал глазами сообщение: «Милый! Как ты мог? Я же говорила, что надо поскорее!»
Инспектор Чан, сам того не замечая, расплылся в улыбке, вспомнив белые бедра Мисук из кафе «Дикий цветок», — его пальцы до сих пор хранили ощущения от прикосновения к ним.
— Он же глухой, вот и не услышал гудок и, по всей видимости, не заметил приближение поезда.
— Это да… Туман и вправду стоял жуткий… — Поддакивая Киму, Чан усиленно стучал по кнопкам телефона: «Ну потерпи несколько дней. Хотя, что говорить, горячность тебе к лицу… Хочешь, сегодня после работы угощу тебя саннакджи?»[1]
Когда он наконец нажал кнопку «Отправить сообщение», у патрульного Кима на губах промелькнула усмешка. Инспектор Чан неторопливо вернул сотовый на стол и, зная, что Ким смотрит на него, несколько наигранно, с задумчивым видом обхватил голову руками.
— Ничего подозрительного не нашли?
— Несчастный случай же, что там может быть… Правда, в кармане брюк мальчонки обнаружили вот это…
Патрульный Ким выложил на стол перед Чаном запечатанный полиэтиленовый пакет, а внутри, судя по всему, — вырванный из маленького блокнота листок, испачканный в крови.
— Там записаны имена — Ли Гансок и Пак Бохён. А поверх все перечеркнуто крестами.
