Короче, я не унывала, держала хвост пистолетом, как говорит моя мама – Галина Андреевна Сосновская. Я взяла билеты в Алушту. Этот месяц своего последнего отпуска с последующим увольнением из отдела кадров банка я собиралась провести в абсолютном отрыве от реального мира: на воздухе, солнце, воде, рядом с родными. А все остальное я, как Скарлет О’Хара, оставила на потом.
Итак, Алушта – прекрасный, цветущий, дивно пахнущий, маленький городок на Черном море. А также небольшой участок в пятнадцать соток с шикарным садом, грядками, цветочными полянами и чудным маленьким домиком из красного кирпича с верандой и террасой на чердаке. Этот уютный четырехкомнатный домик с большой кухней и большим холлом, как теперь принято выражаться, был построен специально для мамы, когда после моей свадьбы с Белохвостовым она захотела переехать на родину. Кирилл не пожалел денег, чтобы выстроить этот маленький райский оазис в одном из тихих, но уютных и обустроенных районов Алушты. Мама была неравнодушна к садоводству, и ей понравилась ее новая жизнь, хоть и вдали от нас.
Она жила одна. Наш с Анной папа умер, когда мне было десять. Мама очень любила отца и больше не вышла замуж. Но здесь у нее было много друзей детства, и в тяжелые дни они помогали ей по хозяйству и поддерживали морально. К тому же, в Ялте жили брат Николай и две ее тетки, к которым она частенько наведывалась.
Но у нас был еще один член семьи – это Сенечка, Сенька, Сенек, ужасно умный маленький дворовый пес, рыжий, пушистый, с огромными ушами и славными штанишками на задних лапах. Он-то и спасал маму от одиночества и скуки по нам в промежутках между нашими с Анной отпусками.
В этот раз мы нагрянули скопом. Сразу было столько веселья, радости, умиления. Мама очень переживала за мой развод с Кириллом, все сокрушалась: как же я теперь смогу выжить в большом городе одна?! Она любила зятя, но все же осталась на моей стороне и приняла мое решение.
Анна и Лизка сразу увлеклись сбором черешни и клубники, которые выспели раньше, чем положено, будто специально к нашему приезду. Яркие сочные ягоды, пахнущие солнцем, красовались на разноцветных блюдцах несколько дней. Сначала мы все, так сказать, отъедались естественным продуктом и несколько дней подряд не выходили за двор: загорали во дворе, обливались из шланга, питались с грядок, в общем – кайфовали. Ну а когда продукты в холодильнике закончились и мы уже не могли обходиться одной зеленью и овощами, то меня как самую смышленую и бойкую, отправили на местный базар за провиантом. Я была еще та торговка – могла сэкономить до двухсот рублей c тысячи (то есть гривен, но я все считала в рублях). Да и знали меня уже на этом базарчике, уступали сами, а частенько и угощали за просто так.
А пока я добывала пропитание, Анна с Лизкой выполняли самую нелюбимую мной работу: пропалывали славный мамин огородик. Я и не спешила домой, решила набрать всего побольше, чтобы потом снова надолго обосноваться в гамаке в саду и наслаждаться дарами юга. Я всегда была компанейская девчонка, терпеть не могла занудство, скуку, тишину и безделье, но сейчас, как никогда, хотелось покоя. До меня еще не доходило, что жизнь изменилась, как только я забрала паспорт из ЗАГСа с большой черной печатью на четырнадцатой странице: «РАЗВЕДЕН(А)». Нет, я не переживала, но был жуткий депресняк.
С чего бы это?! В ближайшее время я собиралась что-нибудь сделать с этим настроением, но не сейчас.
Однако за меня поработала природа. После выхода с базарной площади я ощутила невероятный прилив сил и поняла, что возвращаюсь «в свою тарелку». Свернув с центральной улицы на проселочную, я замедлила шаг и шла посередине дороги, разглядывая чужие дворы и устеленные обалденными цветами территории у ворот. Я не шла – я порхала по гальке, спотыкаясь, сбивая пальцы, маленькие камешки забивались в сабо, каблуки проваливались. Если честно, отпинала бы строителей этих дорог. Но было прекрасное весеннее утро, легкий шум города, почти музыкальный, наичистейший воздух, солнце, играющее в волосах и согревающее кожу пушистым теплом, гармония и настроение вырывались наружу, я светилась изнутри, и на губах играла улыбка – немного шальная, немного мечтательная. Даже пакеты с продуктами в обеих руках были не в тягость. Ведь у меня все было замечательно!
А разве нет?! Все живы и здоровы. А все остальное – бездарная пародия на мелодраму.
Сворачивая с широкой дороги на более узкую дорожку вдоль кленов, ведущую прямо в мой переулок, я заметила на углу красивый черный автомобиль и сверкающий на нем знак БМВ. А рядом с ним, облокотившись на капот, стояли трое мужчин. Да нет, не мужчин, а так, наверное, местных хулиганов, заделавшихся под новых русских. Два амбала в ужасных, безвкусных рубашках и выцветших шортах ниже колен, и один в соломенных бриджах, более или менее сочетающихся с сандалиями и майкой «Найк». Из открытой двери БМВ гремела музыка, что-то из Шуфутинского. Все, как один, обернулись на новый раздражитель – на меня, и стали пристально рассматривать, контролируя каждый мой шаг.
Нет, я не смотрела на них. Вот еще! Но периферическое зрение отлично улавливало их взгляды: оценивающие, заигрывающие, жадные.
Я прошла мимо, проигнорировав их откровенные взоры, мельком взглянув на пыльные шлепанцы и неухоженные пальцы ног одного из них, еще раз отметив, как мужчины умеют испортить впечатление о себе своей небрежностью.
– Хм, хорошенькая,– послышалось за спиной с явным намерением, чтобы это было услышано мной.
Я усмехнулась, закатив глаза к небу, и продолжила путь.
– Угу, свеженькая,– промычал другой.
Вот засранцы, простите боги, прямо, как на выставке. На себя бы посмотрели, амбалы нечесаные,– пренебрежительно сморщилась я.
– Что-то раньше я ее здесь не видел?– проговорил третий, и по звуку шагов было похоже, что он развернулся мне вслед, чтобы оценить, как же я выгляжу со спины.
Короче, пялился на мои ноги и зад! В этом все мужчины были поразительно предсказуемы, и этот не был исключением.
– Наверно, приезжая…– снова прогундосил кто-то из них, а дальше слов не разобрала из-за проехавшей рядом машины.
Тоже мне – женихи! Хотя тот черноволосый в соломенных бриджах очень даже ничего, сошел бы за приличного парня… А хотя – это уже неважно. Это же просто шпана. Братва! Точно, Саша Белый со своей бригадой. Только бригада маловата, и налицо полное отсутствие шарма и стиля подобного сообщества. И костюмчики-то у них были из Турции или Китая.
Это и было началом новой истории в моей жизни…
Недолго думая, в следующую субботу мы с Анной и Лизкой снарядились на дискотеку. Все трое обожали петь, а уж без танцев и дня прожить не могли. Наша Елизавета окончила современную школу танцев и занималась вокалом, а мы с Анной были самоучками. Но еще какими!
Оставив маме прибранный дом, вычищенные двор и сад, прополотый огород, мы втроем вышли в город. Лизка, как и всегда, навела марафет, от которого всех парней бросало в пот. Они так и исходили слюной и сворачивали шеи, когда та проходила мимо. Анна была поскромнее, но тоже имела привычку надевать в люди самый лучший наряд и оставлять после себя манящий шлейф цветочного парфюма. Мне же претили все эти условности. По сравнению с ними я выглядела босячкой, но, по-моему, смотрелась не менее эффектно.
