- Так, надо проснуться. Это сон. Какой-то неправильный, дурацкий кошмар. Проснись, Мила! – приказывала она себе. – Проснись!
Но сколько бы на не кричала, ее все также окружала давящая чернота.
- Тише ты, - прозвучал совсем рядом с ней тоненький звонкий голосок.
- Ты кто? – опешила женщина, удивительно, но этот голос не вызывал у нее опасений, скорее наоборот, располагал к себе. Может, это от того, что такой голос мог принадлежать лишь ребенку. А кто в здравом уме будет опасаться дитя? Хотя в трезвости своего рассудка она начала сомневаться.
- Я тот, кто откликнулся на твои мольбы, - пафосно ответил ей голос.
- Бог что ли? – без всякого пиетета спросила Мила, слишком сильно она была удивлена нереальностью происходящих с ней событий, чтобы испытывать положенное в таких случаях благоговение.
- Нет, конечно, но я могу дать тебе то, о чем ты просила, - услышав это, женщина тут же сделала стойку. – И даже больше, - гораздо тише, на грани слышимости, добавил голос, словно не хотел, чтобы она это услышала. Услышать-то она услышала, но эта информация осталась где-то на периферии ее сознания. Вспыхнувшая ярким светом надежда затмила собой все остальное.
- Ребенка? – неверяще переспросила она.
- Да, - подтвердил голос.
- Вот так просто, без всяких условий, - все же мозги еще не полностью отказали, и понемногу выдавали дельные мысли.
- Фу, какая ты скучная. Боюсь, в твоем мире для тебя нет дитя. За свои ошибки надо платить, - жестко ответил голос. Боль от этих слов затопила каждый уголок ее души. В голове набатом звучало: «…для тебя нет дитя».
А меж тем голос продолжал:
- Но только сегодня и только для тебя вакантно одно место на роль мамы. Тебе всего-то и надо отправиться туда.
- Туда это куда? – не унималась Мила.
- В другой мир, - просто ответил голос, как будто говорил о поездке в другой город.
- Всего-то? – изумилась она. - И как ты себе это представляешь? Может, ты откроешь портал?
- Нет, конечно, - и только она хотела с облегчением перевести дыхание, как он продолжил, - существует лишь один способ – переселение души.
- То есть я займу чье-то тело? – присутствуй она здесь телесно, ее глаза давно приобрели бы идеально круглую форму.
- Да, - словно не замечая ее удивления, подтвердил голос.
- А как же хозяин тела? Куда он денется? – делить с кем-то тело она не намеревалась.
- Душа уже покинула его. Тело пока еще живо. Решайся, времени в обрез, - голос в нетерпении поторопил ее.
Сомнения одолели Милу. Может, она еще долго металась бы, выясняя, что стало бы с ее родным телом, квартирой, бизнесом, и в итоге отказалась, если бы вдруг эту пустоту не разрезал детский плач, полный боли и отчаяния.
- Мама, мама, мамочка, - звал он.
И ее сердце дрогнуло. Не осталось никаких сомнений. Только желание утешить, помочь, защитить. Милой руководил материнский инстинкт, такой, когда во всем мире для матери есть только один малыш и никого кроме.
- Я согласна.
- Наконец-то, - как ей показалось, с облегчением выдохнул голос.
Глава 2
Очнувшись, она услышала рядом с собой подозрительно знакомые голоса.
- Почему она так долго не приходит в себя? - не скрывая своего волнения, спрашивал тот самый голос, который звал ее мамой.
- Она бы еще дольше думала, сейчас имела бы все шансы вообще не очнуться. Ну, о чем, скажи на милость, можно было так долго думать, предложение самое что ни на есть заманчивое, - отозвался тот, кто говорил с ней посреди пустоты.
От возмущения она резко открыла глаза, чтобы высказать нахалу все, что думает по поводу «вообще не очнуться». Но рядом с собой никого не увидела, для достоверности она покрутила головой, но по близости ни одной живой души не оказалось.
- Ну, это вообще-то наглость, - раздалось рядом. С ней опять говорил тот, кто втянул ее в эту сомнительную авантюру. «Будешь у меня голосом номер один», - мстительно подумала она.
В недоумении Мила еще раз осмотрела окрестности, но никого так и не заметила.
- Ты это, только не кричи ладно. Тебе как бы вредно. Ты вниз посмотри, - посоветовал голос номер один, второй пока отмалчивался.
Женщина послушно попустила взгляд, и крик сдержать не получилось.
- Что это? – зато теперь стало понятно, чем вызвано ощущение тяжести в районе живота. Собственно сам живот и был этой причиной. Вернее то, что было внутри него. – Я что теперь беременна? – и вновь посмотрев вниз, уточнила, - глубоко беременна? И где Вы? Хватит прятаться, выходите?
- Выходите, хи-хи, - услышала она громкий смех, который никак не хотел прекращаться.
- Ой, не могу, ой, насмешила, - ухохатывался первый.
- Да в чем дело? – рассердилась Мила.
- Хватить прятаться, говоришь, - сквозь смех пытался ответить второй, но не справился с собой и вновь разразился смехом.
- Выходить? – отсмеявшись, продолжил первый. – Если мы выполним твою просьбу, то тебя ждут несколько незабываемых часов: сначала схватки, потом роды. Ты готова к этому?
- Что? – глупо переспросила она.
- Родишь ты, говорю, - кратко повторил первый.
- Нет, я пока еще не готова, - хрипло прошептала Мила.
- Вот и я о том же, - и уже серьезно продолжил, - и мы, кстати, тоже.
- Погодите, Вы хотите сказать, что Вы…- сил договорить у нее не нашлось.
- Да, мы внутри тебя и мы твои дети, - решительно за нее произнес первый.
На этой оптимистичной новости сознание смилостивилось над ней и покинуло ее.
Тело женщины, лежавшей без чувств на лесной тропе, охватило зеленое сияние, образовавшее над ней плотный непрозрачный купол, по которому то и дело пробегали яркие всполохи, подобные маленьким молниям. И лишь когда купол, постепенно истончившись, стал практически прозрачным, а затем и вовсе истаял, она пришла в себя.
Не открывая глаз, Мила, боясь, что произошедшее с ней окажется лишь сладким сном, несмелой рукой коснулась живота. И удостоверившись в реальности случившегося, она расплылась в счастливой улыбке. А неугомонная малышня, увлеченная перепалкой между собой, не замечала ее пробуждения.
«У этой парочки здорово получается провожать и встречать меня из обмороков, которые сами и провоцируют. Как бы это не вошло у них в привычку», - усмехнулась Мила, прислушиваясь к их перебранке.
- Ты мог ей как-то помягче сказать, - с укором прошипел второй голос. Странно, но сейчас женщина с легкостью смогла определить, что голос был девичий.
- Я, по-твоему, виноват, что она намеков не понимает, - с обидой огрызнулся в ответ первый. – Сама вообще молчала, что я один за двоих должен отдуваться?
