Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
— Вы не против, если я составлю вам компанию, пока ваша подруга не вернется? — все так же радушно улыбаясь, спросил он и слегка приобнял меня за плечи.
Я была не против, вновь попав под каток его обаяния. И как-то так вышло, что неожиданно для самой себя я рассказала ему правду. Нет, разумеется, не о Свири, а о проблеме с родителями, моем отказе от выгодной партии и испорченной репутации. Он выслушал на удивление серьезно, а потом вдруг сказал:
— Терпеть не могу абстрактное искусство. Оно прячет истину.
Я вежливо кивнула, жалея о своей неуместной откровенности, а он добавил:
— Вы все правильно сделали, Надежда. Как вы смотрите на то, чтобы начать зарабатывать репетиторством?
Я смотрела на это положительно, и спустя две недели у меня уже не было отбоя от учеников. Преподавать онлайн оказалось непросто, но со временем я привыкла. Правда, я немного комплексовала по поводу того, что принимаю помощь Павла Николаевича. Но помощь эта была мне реально нужна, а предлагал он ее очень искренне.
Ольге он сразу понравился. Я познакомила их на той самой выставке. «Импозантный», — заметила она.
С Ленкой вышло иначе. «Скользкий тип», — заявила та, когда он приехал ко мне без предупреждения и привез ортопедическое кресло, хотя о том, что от долгого сидения за ноутбуком на кухонном стуле у меня адски болит спина, я не говорила ни одной живой душе.
Принимать такой дорогой подарок было неловко, но Павел Николаевич обезоруживающе улыбнулся:
— Считайте, что это награда за то, что я спихнул вам двух необучаемых школьников. Мучился с ними почти два года, а теперь вздохнул с облегчением.
В его словах был смысл. Среди рекомендованных им учеников действительно были два мальчика, мамы которых отчаянно хотели видеть сыновей англоговорящими. Мальчишкам же на английский было откровенно плевать. Впрочем, как и на любые другие предметы, о чем я успела узнать, попытавшись обсудить с ними дела в школе.
— Почему скользкий? — с недоумением спросила я у Ленки, усаживаясь в кресло, которое оказалось невероятно удобным и будто для меня созданным. Павел Николаевич к тому времени с нами уже распрощался.
— Клинья к тебе подбивает, а у самого кольцо на пальце.
Этот момент меня тоже немного смущал, потому что его участие в моей жизни вправду выглядело странным, но ни одного повода принять его дружеское отношение за что-то большее он мне не давал. Мы не говорили о личном. Однажды он спросил об отце моего ребенка, на что я ответила, что мы с Димкиным отцом не можем быть вместе по объективным причинам, но это не мешает мне его любить. Павел Николаевич мой ответ принял, и, что удивительно, в его поведении ничего не изменилось. Он был все так же внимателен, оставаясь при этом в рамках приличия.
Потом родился Димка, и моя жизнь встала с ног на голову, потому что за прошедшие месяцы я так и не успела свыкнуться с мыслью о предстоящем материнстве. Беременность сама по себе изменила мою жизнь до неузнаваемости. Сперва я отказалась от командировок, потом от переводов на выставках, потому что на больших сроках это стало физически тяжело. Вскоре я вообще перешла на удаленную работу, и это не могло не сказаться на зарплате. Поэтому если бы не предложение Павла Николаевича и не то, что он решил вопрос с поиском учеников, мне пришлось бы туго. Подруги, разумеется, были готовы мне помочь, но я не хотела становиться для них обузой. Я надеялась, что стоит Димке родиться, как я смогу частично вернуться к привычной активности. Отчего-то материнство представлялось мне эдакой красивой глянцевой картинкой: мы весело агукаем, и вот он уже засыпает, а я спокойно работаю или занимаюсь домашними делами.
Реальность показала, что я была слишком наивна. Первые полгода Димка плохо спал, и в минуты отчаяния я не раз и не два поминала «добрым» словом его горе-папашу, который вот так запросто переложил на меня ответственность за нашего общего ребенка. Если бы не Ленка, которая периодически оставалась у меня ночевать, я бы точно свалилась с нервным истощением от недосыпа и голода. Питание оказалось отдельной проблемой. У Димки началась аллергия буквально на все. В итоге к его шести месяцам я ела только гречневую кашу с куриной грудкой, а он все равно орал как резаный и мучился то коликами, то диатезом. Я разрывалась между жалостью к сыну, жалостью к себе и боязнью не справиться, потому что отложенные на черный день деньги таяли с катастрофической скоростью, а проводить онлайн занятия в такой обстановке было невозможно.
Я дошла до того, что позвонила маме и спросила, не может ли она изредка сидеть с Димкой вечерами, чтобы я могла работать, но мама ответила, что не может. И в общем-то она была права, потому что рожать ребенка, не имея мужа и достаточной финансовой подушки, было моим решением.
Однажды Ленка спросила меня, не жалею ли я о том, что оставила Димку. Мне даже не пришлось задумываться над ответом. Как я могла об этом жалеть? Он был рядом со мной, он улыбался мне, он крепко держал меня за палец и смотрел на меня так внимательно, что я начинала понимать всех тех, для кого материнство становится смыслом жизни. Я только от всей души надеялась, что сохраню рассудок до того момента, когда он чуть повзрослеет и нам с ним станет полегче.
За несколько недель до рождения Димки Павел Николаевич перестал появляться в моем доме. Он как-то признался мне, что ему сложно видеть маленьких детей. Насколько я поняла, у них с женой произошло несчастье. О подробностях я не расспрашивала. Просто вздохнула с облегчением, потому что не готова была на данный момент ни принимать, ни отвергать чьи-либо ухаживания. Когда мы с Димкой выписались из роддома, Павел Николаевич прислал в подарок автоматические качели и развивающий коврик. И то и другое Димке понравилось. Мне же вновь стало неловко. Я даже позвонила ему, чтобы отказаться, но он попросил не обижать его. Его голос звучал спокойно и уверенно, и я сдалась.
Димкины шесть месяцев мы отмечали вместе с девчонками. Ольга испекла диетический торт, и я даже не стала спрашивать, что в нем, потому что выглядел он как стопка блинов, смазанных маслом. Зато сверху красовалась клубника. «Ты ее есть не будешь, и верхний слой мы снимем». Именинник шустро ползал по полу, пытаясь добраться до резинового жирафа, которого «добрая» тетя Лена то и дело отодвигала в самый последний момент. В это время в дверь позвонили. Я бросилась открывать, надеясь, что мои родители все же решили познакомиться с внуком. Но это оказался Павел Николаевич. В руках он держал букет циний, похожих на ромашки. Он был все так же улыбчив, вежлив и, чего уж греха таить, красив. И на его пальце по-прежнему красовалось кольцо. Он снова ничего не требовал, не давая мне ни шанса почувствовать, что такое активное участие в моей жизни — неправильно.
Вечерами лежа в постели и слушая сонное сопение Димки, я думала о том, что, пожалуй, могла бы связать свою жизнь с таким положительным во всех отношениях человеком, если бы не… Препятствий было несколько.
Он был женат и этого не скрывал. Мог между делом заметить, что его супруга любит звучащую по радио песню или же что у нее аллергия на оливки, поэтому дома их не бывает. И замечания эти были такими естественными, что не оставляли места для двусмысленности. Павел Николаевич был женат, и его этот факт устраивал.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
