ФРЭННИ
Вообще-то я не имею обыкновения терять голову при виде красивых парней, но, пресвятая богородица, сейчас просто не могу отвести глаз от того, кто минуту назад вошел в кабинет английского. Высокий, темноволосый, кажется, опасный тип. Да… неплохо, когда с утра что-то радует глаз и будоражит воображение — хорошее начало дня. И еще подарок! Похоже, мы станем партнерами по эссе, потому что маниакально одержимый мистер Снайдер велел мне пересесть и освободить новенькому место. Слава богу, наши фамилии идут друг за другом по алфавиту.
Я медленно скольжу взглядом по черной футболке и джинсам, не говоря уже о теле под ними, — просто класс! Парень неторопливо приближается и садится слева от меня. С грациозностью прыткого черного кота он устраивает свое крепкое тело за партой. Могу поклясться, что температура в классе сразу же подскакивает градусов на десять. В тусклом свете комнаты поблескивают три металлические «штанги», вдетые над правой бровью незнакомца. Из-под черных длинных шелковистых прядей на меня пристально смотрят невероятно черные глаза.
Несколько секунд мистер Снайдер в молчании выписывает круги перед классом.
— Откройте тетради и «Гроздья гнева», — подает он голос. — Поскольку мистер Стейнбек так и не смог за семьдесят одну страницу двадцать шестой главы найти подходящего места для паузы, мы с вами, если вспомните, условно сделали таковую на странице пятьсот двадцать девять. Сегодня мы дочитаем главу до конца и выделим основные мысли Стейнбека.
Загадочный незнакомец наконец отводит от меня взгляд, а у меня остается ощущение, словно в душе моей покопались — но не в плохом смысле, если такое возможно. Мне кажется, будто он залез ко мне внутрь, проверяя там что-то, и вроде как ему понравилось увиденное.
— Мисс Кавано, может, присоединитесь к нам?
Голос мистера Снайдера — точно ведро холодной воды на голову — очень кстати, ведь внутри я просто пылаю.
— Э… что?
— Отличные отзывы во вчерашнем «Бостон глоуб». Думаю, они прекрасно уловили суть вашей программы. Мне особенно понравилась фотография, — говорит он с улыбкой. — Начните, пожалуйста, читать. Страница пятьсот тридцать.
Я осматриваюсь, все уже открыли книги, даже загадочный незнакомец. Моя же — по-прежнему в сумке. Я обычно не краснею, но сейчас щеки вспыхивают. Достаю книгу из сумки, открываю и начинаю читать. Губы выговаривают описанную Стейнбеком сцену смерти проповедника Кейси от рук незнакомца, размахивающего палкой от кирки, на глазах у Тома. Сознание только мимолетно улавливает смысл, ведь я полностью поглощена загадочным незнакомцем, сидящим совсем рядом и пялящимся на меня. Я запинаюсь, когда он придвигается ближе, и тут же улавливаю запах корицы. Мм…
На помощь приходит мистер Снайдер.
— Спасибо, мисс Кавано.
Он внимательно осматривает класс.
«Выбери загадочного незнакомца».
Учитель улыбается мне, затем переводит взгляд на моего соседа.
— Мистер Кейн, будьте добры продолжить.
Загадочный незнакомец по-прежнему смотрит на меня, в уголках его губ появляется лукавая улыбка.
— Конечно, — говорит он голосом теплым, тягучим и сладким, словно мед. И приступает к чтению, не сводя с меня глаз и не смотря в книгу.
— «Том стоял, глядя на проповедника. Полоска света выхватила из темноты грузные ноги и новенькую белую палку. Том кинулся молча. Он завладел палкой. Удар пришелся по плечу… Промах. Он сам это почувствовал. Но во второй раз палка со всей силой опустилась на голову, и когда человек упал, на него обрушилось еще три удара».
Незнакомец как будто наслаждается жестокой сценой. Смакует ее. Мистер Снайдер закрывает глаза, словно медитируя. Он дает загадочному незнакомцу дочитать до конца главы — это больше, чем за весь год прочитал кто-либо из нас. Я обвожу взглядом классную комнату и замечаю, что все — даже хулиган и нахал Маршал Джонсон — зачарованно слушают.
— Мистер Снайдер, мне продолжить до двадцать седьмой главы? — спрашивает загадочный незнакомец, и мистер Снайдер тут же выходит из транса.
— А… нет. Спасибо, мистер Кейн. Этого достаточно. Великолепное чтение. Итак, класс, вам предстоит сделать анализ по основным проблемам, поднятым мистером Стейнбеком во второй части двадцать шестой главы, к следующему уроку завтра утром. И до конца урока можете начать работать.
Загадочный незнакомец поворачивается ко мне, закрывает книгу, и я на мгновение оказываюсь в плену его взгляда.
— Итак, мисс Кавано, есть ли у тебя имя?
— Фрэнни. А у тебя?
— Люк.
— Рада познакомиться. Отличный фокус.
— Ты о чем? — Его глаза вспыхивают, а на лице появляется озорная улыбка.
— О чтении без книги.
Парень откидывается на стуле, и улыбка слегка меркнет.
— Ты ошиблась.
— Вообще-то нет. Ты даже не заглянул в книгу до второго предложения и не переворачивал страниц. Зачем ты заучил Стейнбека?
— Я не заучивал.
Он такой врун, но как только я хочу уличить его в этом, он меняет тему.
— Что за статья в «Глоуб»?
— Ничего особенного. Мы отправляем письма детям в Пакистан. Что-то вроде друзей по переписке. По большей части это способ понять друг друга лучше… нашу культуру и все такое прочее.
На его лице появляется циничное выражение.
— Да уж.
— Тебе подкинуть имя? — Я роюсь в сумке и достаю папку. — У меня есть парочка.
— Я подумаю. Кажется, мы партнеры по эссе, что бы это ни значило.
— Похоже на то.
Несмотря на выходку с чтением без книги, я жаловаться не собираюсь. Он на порядок или даже на двадцать лучше Аарона Дейли, заявившегося с насморком и теперь шмыгающего носом рядом с Дженной Дейвис, а не со мной.
— Мы должны обсудить отрывок и проанализировать главные проблемы. Мистер Снайдер обожает дискуссии, — закатываю я глаза. Конечно, это для показухи, ведь я даже не прочь приступить к жарким дискуссиям с загадочным незнакомцем.
— Ну и… что ты думаешь о трудной ситуации Тома?
В тетради, наверху пустой страницы я пишу заголовок «Фрэнни и Льюк — анализ главы 26-2».
Изогнув бровь, он берет из моих пальцев ручку, перечеркивает «Льюк» и пишет сверху «Люк».
ЛЮК
Она пишет в тетрадке «Фрэнни и Льюк — анализ главы 26-2», и почему-то меня задевает, что она сделала ошибку в моем имени. Я исправляю до того, как ответить на вопрос.
— Думаю, что он сделал выбор и теперь на своей шкуре ощутит все последствия.
И одно из них — вечность в пламени преисподней.
Девушка с недоверием смотрит на меня.
— И что, все так просто? Никаких смягчающих обстоятельств? Второго шанса?
