В руках он держал бутылку воды, из которой то и дело отхлебывал. Как раз в этот момент Валера проходил между двумя столами с новыми, недавно принятыми на обучение гимназистами — сплошь девушками. И конечно же он совершенно нечаянно задел стул, учинив локальный разгром. Сразу не меньше десяти гимназисток обернулось на Валеру. Выглядело это… немного пугающе, если честно. Потому что все десять обернувшихся были адептами ледяной стихии, и смотрели за Валерой сейчас сплошь подсвеченные ледяным пламенем глаза.
Впрочем, в этом мире Игру Престолов кроме меня никто не видел, и никто подобных моим чувств не испытывал. Валера между тем подмигнул синеглазым девушкам «Ледяного» факультета, разослал сразу несколько воздушных поцелуев и вернулся к нашему столу.
— Не нашла еще общий язык? — словно ничего не произошло, поинтересовался Валера у Анастасии, подбородком дернув в сторону группы снежных королев. Княжна только усмехнулась и головой покачала.
Я раньше не обращал особого внимания, но в Елисаветграде она единственная из всех моих знакомых юных одаренных оперировала стихией Воды, используя холод. Сейчас же, после переезда в Архангельск, адептов ледяного пламени в гимназии оказалось огромное количество. Как раз вследствие переезда — потому что из Елисаветграда выехала едва половина гимназистов. Но количество обучающихся осталось прежним — часть классов перевели из императорской школы «Аврора», находящейся на другом берегу от нас, на территории Никола-Корельского монастыря. Расширение Авроры давно планировалось, и комплекс зданий в который переехала гимназия Витгефта, изначально строился именно для знаменитой на весь мир императорской школы.
Ситуация с переездом и отчуждением новейших корпусов возникла довольно щекотливая — в Авроре естественно подобному никто не обрадовался. Напряженности добавил еще и то, что уязвленные ситуацией руководители Авроры не подумали соблюсти даже минимум приличий: ряды гимназии Витгефта пополнили имеющие самый низкий рейтинг ученики — в пику практике, когда в подобных ситуациях переводили классы целиком, делая исключение лишь для отдельных учеников. В это же раз просто взяли весь подвал таблиц личного рейтинга — как успеваемости, так и магических способностей.
Кроме внешнего напряжения, существовало еще и внутреннее: в необжитых еще стенах гимназии Витгефта между старыми и новыми гимназистами отношения пока оставались весьма холодными. В прямом и переносном смысле, особенно учитывая профиль большинства новых учеников (в подавляющем большинстве учениц).
Ситуация осложнялась тем, что беженцев — как нас за глаза называли, количественно было не больше отщепенцев или балласта, как некоторые из «старых» гимназистов называли за глаза местных. Поэтому естественным образом возникло прямое соперничество примерно равных групп, с показательным друг от друга отчуждением. Конечно, атмосфера в столовой гимназии сейчас казалась не столь взрывоопасной, как в последние недели обучения на старом месте, когда в преддверии грядущих событий произошло разделение на «имперцев» и «республиканцев». Но ощутимая линия водораздела незримо присутствовала. В общем, ситуация со всех сторон сложилась не очень приятная и даже гнетущая. Осень еще эта…
В этот момент через несколько столов от нас разговорились три гимназистки, переведенных из «Авроры». При этом в ходе бурного спора одна из них настолько увлеклась, что в череде пулеметных фраз из русского и французского повышая голос перешла на поморский говор.
— Меня пока к себе не принимают, я еще не прошла тест на произношение, — негромко сказала Анастасия, вызвав у всех за столом легкие улыбки. Своеобразный местный северный выговор, с упором на протяжные гласные в окончании слова, от местных новичков практически не слышали, но он был постоянным предметом для шуток. Среди своих, конечно же — от чужих можно и приглашение на дуэль получить.
После слов Анастасии за столом вновь повисло молчание.
— Ну… зато можно на выходных на доске выбраться покататься. Кто-нибудь хочет? — вновь нарушая тишину, произнес я.
— Как? — переспросил Валера, судя по виду совершенно не поняв смысл мною сказанного.
— Как глухих повезли? — посмотрел я на него.
— На какой доске? — с видимым пренебрежением нахмурился он. — Ты перебрал северной погоды?
— На обычной доске, Валер, — удивился я.
— Артур?..
— Валер?..
— Артур, я понимаю, что ты вырос в местах, где снега не видели, но…
Валера замолчал, делая многозначительную паузу, за время которой я вдруг поразился удивительной догадке.
— Но что? — уже понимая в чем дело, перепросил я.
— По снегу с горки не катаются на досках, — менторским тоном произнес Валера. — Технически, конечно, так можно назвать две тщательно технологически обработанные доски, но и то не все, потому что в основном все же используется пластик. И это принято называть лыжами — запомни на будущее. Лыжи надеваются по одной на каждую ногу, используются в комплекте с лыжными палками, предназначенными для удержания равновесия. Есть еще санки или ватрушки, но это для младшего школьного возраста.
— Вот как… — протянул я, не скрывая самого настоящего удивления.
— Вот так. Видишь, твой внутренний варвар сделал еще один маленький шажок к освоению лежащего за границей Калифорнии мира. Можешь сказать мне за это спасибо.
Однажды я при Валере упомянул неосторожно, что мне как прибывшему из британской Калифорнии варвару свойственно ошибаться, и он теперь беззастенчиво использовал мою ремарку. Впрочем, сейчас я даже внимания на попытку уязвить не обратил, в этот раз оставляя победу за ним. Потому что размышлял о том, что в это мире просто не получил распространение сноуборд.
«I’ve got the snowboard under my feet», — зазвучали в памяти слова песни, текст которой хорошо помнил: — «I can fly so high, I can fall so deep…»
— Snowboard? — посмотрела на меня княжна, уловившая эхо возникшего мыслеобраза. Очень внимательно посмотрела, поскольку голос воспоминаний у меня прозвучал женский — вокалистки группы «Guano Apes», которые стали по-настоящему знамениты после исполнения написанной к чемпионату мира по сноуборду песни «Lords ofthe boards».
— Снежная доска? — ухватился за слово Валера. — Знаешь, я привык что в Америке считают, что у нас по улицам белые медведи ходят, но не думал, что вы даже не знаете, что такое лыжи…
— У вас это где, в Месопотамии? — поддела его Анастасия.
— Не усложняй, — легко уклонился от ее шпильки Валера, и вновь посмотрел на меня: — Как ты это представляешь? Снять, допустим, межкомнатную дверь, прийти на горку и…
Валера продолжал что-то говорить, шутя и смеясь сам с собой, пользуясь моим молчанием. Я же внешне на его слова реагировал, все же сделав над собой усилие и доедая салат. Ограничивался лишь редкими «угу» и «ага», в это время полностью уйдя в себя.
За последние полтора месяца после переезда из Елисаветграда в Архангельск событий в моей жизни уместилось меньше, чем за несколько дней во время памятного визита в Петербург, или двух поездок в Высокий Град. Да, была учеба в гимназии, тренировки темных искусств с фон Колером, тренировки практической стрельбы и городской охоты с Андре, контроль хозяйственной деятельности Зоряны и Фридмана, который воевал за имущество рода Власовых; конечно, это все расслабиться не позволяло, но все же у меня появилось достаточно времени отдохнуть и просто прийти в себя.
