— Я такого не говорил, — возразил я, мешая напиток соломинкой.
— Вперед с песней, если принципиальных возражений нет! — проговорил Дзин.
Я не ответил. Из трех девушек я выбрал бы Мияко и без наводок приятелей. Она казалась разумной. Такая девушка гуконы зсерьез не воспринимает. С кем бы я ни поладил, после ресторана мы наверняка вместе пойдем петь караоке, из вежливости обменяемся телефонами, разбежимся и никогда больше не встретимся, Я забуду девушку, девушка забудет меня. Вот и все.
В отношении Мияко Сумиды мои прогнозы не сбылись совершенно.
* * *
Как и предполагалось, после ланча Тоши объявил, что мы идем в близлежащий караоке–клуб.
— Надолго мы туда? — со вздохом спросила Мияко:
— Часа на два, максимум на три, — ответ ла Чи, накручивая белокурую прядь на палец.
— Я — пас. Не люблю петь перед незнакомцами, а еще мне надо в книжный.
— Но у нас же пара разобъется, — запротестовала Сачико.
— Не волнуйся, — сказал я, поднявшись. Я пойду с Мияко. Новая книга нужна и мне.
— Шикарный предлог! — прыснул Дзин.
— Принципиальные возражения есть? — осведомился я, копируя его.
— Возражений нет. — Дзин самодовольно улыбнулся. — Все супер. Давай, до завтра!
— Мияко, ты не против такого расклада? — спросила Чи.
— Нет, с чего бы? — Мияко взяла свою сумочку.
Из ресторана мы вышли вдвоем: Мияко первая, я на несколько шагов позади. Вскоре она остановилась и повернулась ко мне:
— Тебя ведь зовут Рюсэй Янаги? Дальше за мной идти не надо.
Меня поразило то, что Мияко запомнила мои имя и фамилию, услышав лишь раз.
— Мы ушли достаточно далеко. Если сейчас разбежимся,твои друзья не узнают. Если… если, конечно, ты не хочешь обменяться телефонами. Мне это неинтересно.
Я решил ее подначить:
— Мне тоже неинтересно, просто в книжный хочется.
— Ладно. — Мияко наморщила лоб. — Только не докучай мне.
— Если стесняешься меня, давай притворимся, что не знаем друг друга.
— Я не говорила, что стесняюсь, просто магазин, в который я иду, довольно запущенный. Он может тебе не понравиться.
Я не ответил, хотя по улицам, которыми мы шли, уже догадался, какой магазин нужен Мияко.
Букинистическим магазином за углом владел старик по имени Икеда. На месте вывески зияли отверстия для винтов. Постоянные покупатели называли заведение магазином Икеды, ая в их число влился еще старшеклассником.
Товар поновее Икеда выставлял перед магазином — получались книжные башни, грозящиь рухнуть в любую минуту. Внутри желтеющи издания в мягком и твердом переплете теснились надеревянных стеллажах и в ящиках. Между стеллажами не разошлись бы двое взрослых, в магазине уютно пахло старой бумагой.
Еще больше книг хранилось у Икеды дома. Пожелай я что–то конкретное, стоило тольк попросить, и к следующему моему приходу книга ждала на кассе, как давно потерянный друг.
Почему–то у Икеды водились только книги на английском. По слухам, онраньше был старьевщиком и в Адзабу случайно попал в виллу английского лорда. Англичанин умер, оставив огромную библиотеку, а вот наследника, который мог на нее претендовать, не оставил. Старик Икеда заключил выгодную сделк с опекуном покойного и выкупил все книги.
Такие байки постоянные покупатели сочиняют для друзей, которых приводят в магазин поглазеть. Хотя что–то правдоподобное в этой истории было. Как иначе старик Икеда заполучил такую большую коллекцию?
— Здравствуйте! — проговорила Мияко, % глянув в магазин.
— Кто здесь? — Старик Икеда возник между стеллажами и поправил круглые очки с толстыми стеклами. — А, это вы, — пробормотал он. — Погодите минутку.
Шаркая, Икеда пододвинул к себе табурет и поднялся на него, чтобы достать книгу из деревянного ящика на верхней полке. Другую книгу он вытащил из–под прилавка. Я обожал наблюдать, как он священнодействует у себя в магазине. Бардаку вопреки Икеда точно знал, что где находится.
— Ваши заказы, — объявил он, протягиваяодну книгу Мияко, другую — мне.
Мияко получила роман с английской аристократкой и щеголеватым джентльменом на обложке, я — «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда.
— Должна перед тобой извиниться, — начала Мияко, когда мы вышли из магазина. — Я думала, ты все сочинил. Ну, про то, что в книжный хочешь.
— Почему? — спросил я, смеясь. — Я не похож на любителя чтения?
— Нет, не похож, — без запинки ответила Мияко, — ты кажешься довольно легкомысленным.
— Легкомысленным? — Я повернулся к ней, огорошенный ее прямотой. — Неужели?
— Ты часто бываешь в этом книжном? — спросила Мияко, проигнорировав мой вопрос.
— Как минимум пару раз в неделю, — ответил я. — Магазин отличный. Никогда не знаещь, с чем оттуда уйдешь. У Икеды есть настоящие сокровища.
Вспомнились любимчики, собранные за несколько лет, — иллюстрированное издание «Алисы в Стране чудес»; «451 градус по Фаренгейту» с автографом Брэдбери; самое первое, 1966 года, издание «Цветов для Элджернона». Все они украшали мой стеллаж. Снимая одну из книг с полки, я вспоминал день, когда обнаружил ее в деревянном ящике.
Помимо классики я порой выбирал пару неизвестных мне, но любопытных книг, и в большинстве случаев не разочаровывался.
— Знаешь, какая радость натолкнуться на что–то по–настоящему интересное? Это почти как клад найти! Я мог бы часами у Икеды пропадать, — рассказывал я.
— Ты хотел остаться подольше? — спросила Мияко. — Извини, я не знала.
— Ничего страшного. Я часто хожу к Икеде.
— Что ты купил? — Мияко глянула на книгу у меня в руках. Я показал ей обложку. — О чем она?
— Молодой сердцеед сохраняет свою красоту, продав душу тьме. Вместо него стареет его портрет. Стоит ему совершить какую–то гнусность, портрет становится уродливее и отвратительнее.
— Звучит ужасно. — Мияко посмотрела № меня: — Почему ты выбрал такую книгу?
— Почему бы и нет? — отозвался я, не зная как ответить. — Ну, а ты? Купила любовный роман, потому что мечтаешь стать сбежаниий принцессой?
Мияко впервые не нашлась с ответом. Мы оба затихли, и я начал считать шаги,
На двадцать седьмом тишину вспорол писк сотового.
Два шага спустя мимо пронесся велосипедист, забрызгав мне джинсы грязной водой из лужи. К счастью, они были из темного денима. Я огляделся в поисках обидчика, но тот уже исчез в толпе, а мы добрались до станции подземки.
— Ты тоже на метро поедешь? — спросила Мияко.
— Нет, я просто тебя провожаю, — ответил я, сам не понимая зачем.
